Шрифт:
Глава 1
Город горел. Бушующее пламя охватывало все вокруг. Его яркие языки лизали стены домов, с легкостью ломали балки, рвались через крыши и черными хлопьями сажи уносились ввысь. По обеим сторонам улицы тлели деревья, они чернели и ссыхались, выпуская из себя едкий темно-зеленый дым. Глаза нестерпимо щипало, но я не могла их закрыть, поэтому видела все. Люди, застигнутые врасплох, пытались спастись, но бежать было некуда, пламя – кругом. Одежда вспыхивала, на короткий миг превращая своих обладателей в живые факелы. Успев пробежать лишь пару шагов, несчастные падали на землю в тщетных попытках сбить пламя и замирали уже навсегда. Нестерпимые вопли боли и ужаса доносились отовсюду. Ощущения заставляли идти вперед, к центру города, но оттуда огонь и шел, стекая по улицам, словно живая извивающаяся река. «Это неправильный пожар», – мелькнуло в голове. Пламя не может так себя вести. Обычно пожары распространяются постепенно, перекидываясь на соседние строения и пожирая их, двигаются дальше. Но тут же, горело сразу и все. Застыв, я не знала, как поступить. Двигаться вверх по улице было равносильно самоубийству. Есть другой путь, нужно только вспомнить. Откуда-то сзади раздался низкий утробный вой, так могло кричать животное, попавшее в смертельный капкан и чувствующее приближающуюся смерть. Инстинктивно я развернулась и с ужасом поняла, что кричит вовсе не животное. Молодая женщина баюкала на руках маленький дымящий сверток и исторгала из себя нечеловеческие рыдания. Девушка раскачивалась, будто в странном, нелепом танце, крепко прижимая к себе полуистлевшее
Нужно было бежать, найти своих родных, спасти хоть кого-нибудь, но ноги не делали ни шага. Внезапно женщина замолчала, подняла голову и посмотрела на меня своими мутными красными глазами: «Беги». Я скорее прочла слово по губам, нежели услышала в этом хаосе. Но все равно не смогла двинуться, словно парализованная происходящим. Женщина казалась мне знакомой, вот только откуда? Нужно вспомнить. Мысли двигались очень медленно, и я могла просто стоять и безмолвно смотреть, как эльфийка, а эта девушка, несомненно, принадлежала к великой почти бессмертной расе, медленно поднялась с колен. Неосознанно продолжая качать на руках свое теперь уже безмолвное дитя, она сделала несколько неуверенных шагов к дому. Из дверного проема яростно вырывался огонь, стекла на окнах давно лопнули под напором нестерпимого жара. Но женщина, словно не чувствовала ничего. Не задержавшись ни на секунду, она, молча, вошла в ревущее пламя. Осознание несправедливости и чудовищности происходящего достигло своего пика. И тут я закричала,.. закричала и проснулась.
Сердце стучало так, словно собиралось выскочить из груди. Пытаясь его унять, я села на кровати и поняла, что слезы ручьями бегут из глаз. Очередной кошмар. В последнее время он приходит все чаще и чаще. Одеяло, валявшееся на полу, в неярком свете луны казалось грудой черно-серого пепла. Воздух в комнате был ледяной, но я до сих пор чувствовала чудовищный жар, губы потрескались, а голова гудела как в лихорадке. Медленно дойдя до стола, я налила воды из кувшина, попутно удивляясь, что она не замерзла, этой зимой такое случалось нередко. И, несмотря на обжигающий холод, выпила весь стакан. Конечно довольно опрометчивый поступок, но сожалеть уже было поздно. За окном медленно кружились пушистые снежинки. Природное умиротворение никак не вязалось с моим состоянием. Этот кошмар, я переживаю его вновь и вновь, но всегда с новыми ужасающими подробностями. Почти каждую ночь неистовый бег в огненном лабиринте, в попытке найти своих родных. Родителей я помню плохо, но точно знаю, как они погибли. Не было никаких пожаров или катаклизмов, обыкновенный мор, который скосил почти всю деревню. Мне было 5 лет, и воспоминаний практически не осталось. Помню лишь маленький покосившийся домик с забитыми ставнями и красной тряпицей на воротах. И Арон сажающего меня на свою лошадь: «Все будет хорошо», – произносит он, и мы галопом уносимся оттуда.
Кем был Арон для меня? Не знаю, он всегда отвечал, что другом. Когда я была маленькой, считала его своим спасителем, героем из старинных книжек. Чуть повзрослев, любила представлять, что он мой дядя или старший брат, который никогда не даст в обиду. Но все мои сказки были жестоко разбиты. Когда в школе подружкам я рассказывала про своего «родственника», они лишь смеялись. И неспроста, Арон был эльфом, его серебристые кудри скрывали немного заостренные уши, но глаза цвета расплавленного золота, искрящиеся на солнце, и тонкие черты лица выдавали расу. Я же была обычным человеком, деревенской девочкой, которую он когда-то спас, проезжая попросту мимо нашей деревни, ни о каком родстве речь даже не шла. Возможно, он считал, что после спасения на нем лежит печать ответственности за меня. Иначе чем еще можно было объяснить тот факт, что он устроил сироту в одну из лучших школ империи. «Твой дар необходимо развивать», – часто говорил Арон, – «его не спрячешь». Для меня, как и для многих, магия была неотделима от обычной жизни. Наверное, с самого рождения я чувствовала ее присутствие, что для людей в принципе не очень свойственно. Мы не обладаем собственной магией, она проявляется лишь как эхо при смешении с кровью других рас. Темные и светлые эльфы, гномы, да даже орки обладают собственной силой. Но с людьми не так. Если в роду нет никаких ярких представителей иных племен, то ни о каких выдающихся способностях и речи нет. А если есть большое желание, то путь один – к некромантам. Лишь они с помощью тайно созданных составов и эликсиров, могут менять кровь. За это они именуются отступниками, и ни одно королевство не поддерживает с некромантами никаких отношений.
Большую часть жизни я провела за стенами. Сначала школа, где изучали устройство мира, рассматривали, как магия влияет на него, и тренировались в использовании простых заклинаний. Потом была академия. По сравнению со школой, которая была одной из самых известных в Империи Гулона, располагалась в столице и находилась под личным контролем Императора, это было богами забытое место. Глухой пансион, затерявшийся практически на самой границе с орочьими степями, с горсткой преподавателей и лишь сотней воспитанников. Там мы проходили то, что годами ранее я уже изучала в школе. Ничего нового, лишь банальная бытовая магия. Арон приезжал ко мне, как и до этого, лишь несколько раз в год. Причем каждый раз я вновь и вновь задавала вопрос: «Почему именно сюда? Ты же хотел, чтобы я училась, но тут мы не изучаем ничего нового». «Так надо», – лишь отвечал он мне с грустной улыбкой, – «потерпи». И я терпела, несколько раз хотелось сбежать, но где найти Арона я не имела никакого понятия, а кроме него, идти было некуда. К тому же я совсем ничего не знала про своего спасителя. Кем он был, есть ли него семья, дети. Возраст эльфов на вид определить невозможно, но даже, когда он нашел меня в пятилетнем возрасте, то казался уже взрослым мужчиной. И, наверное, он бы совсем не обрадовался, появись я в один прекрасный день у него на пороге. Стремление сбежать пропало, когда мне в голову пришла до слез отрезвляющая мысль, что, наверное, у него просто кончились деньги или желание, вкладывать их в меня. Оно и правильно, безродная сирота для него была ни кем, лишь обузой, которую он нашел в одной из деревень по дороге в столицу. Это я считала его чем-то большим, мне казалось, что только Арон может меня понять, что он чувствует мои переживания и готов их разделить. Но, наверное, это лишь фантазии, обижаться было не на что. Поэтому я решила, во что бы то ни стало закончить свое обучение, устроиться на хорошую работу и вернуть Арону все деньги, которые он потратил на меня за это время. Сумма казалась довольно немаленькой, учиться магии могла позволить себе только довольно состоятельная категория населения. Бедной деревенской девочке здесь было нечего делать без щедрых покровителей. Но когда во время его очередного приезда, я рассказала о своем стремлении, он лишь рассмеялся: «К сожалению, сейчас ты многого не помнишь, но знай, ты не должна мне ничего». На любые вопросы Арон отвечал с неохотой, что-то просто умалчивал или недоговаривал, так что со временем интерес спрашивать прошел. Конечно, меня не раз посещали мысли, что интерес взрослого мужчины к маленькому ребенку может быть нездоровым. Но ничего такого не было в наших отношениях. Как и обещал, он был моим другом, другом, который появляется в жизни лишь два раза в год. После моего поступления в Единый университет, который также выбрал Арон, совсем не слушая мои протесты и не учитывая желания, он стал появляться еще реже. В последний раз, несколько месяцев тому назад, эльф приезжал без настроения. Грустный и злой, тогда он лишь сказал, что очень скоро все изменится, в следующем году закончится обучение, и он сможет мне многое открыть, планы на жизнь и будущее. Раньше, я, наверное, пришла бы в восторг от такой новости, перспективы, возможность наконец-то начать жить. Но ничего этого я не почувствовала, лишь какая-то пустота и апатия, словно для меня не было места в этом мире.
Пока картинки
Глава 2
Гулким набатом над университетом пронесся сигнал пробуждения. На крыше тотчас закаркали вороны, недовольные столь ранним подъемом. Студенты были довольны ничуть не больше. Зимой вставать к началу занятий было намного сложнее. Солнце только успевало пустить из-за горизонта свои слабые лучи, как беспощадный колокол на университетской башне оповещал о предстоящем начале занятий. Говорят, раньше он звонил еще затемно, но от таких мер пришлось отказаться, так как сами преподаватели не очень горели желанием вкладывать знания в непроснувшиеся умы. И, по правде сказать, пробуждение им давалось намного сложнее.
Вяло потягиваясь, я села на кровати, зевок вырвался слабым облачком пара. В комнате было ужасно холодно. Обычно зимы в столице Империи бывали теплее, по крайней мере, редко когда температура в общежитии падала до нуля. Но не в этот год. Уже с конца осени устоялись морозы, и сначала жители Рагриса страдали от ледяных дождей, потом пытались укрыться от обезумевших метелей и ледяных ветров, но, наконец, им пришлось принять тот факт, что эта зима будет одной из самых суровых в истории. Горожане жгли камины и печи круглые сутки, дрова и уголь взлетели в цене в десятки раз, и поэтому многие стали обращаться к магам. Но цены на услуги квалифицированных специалистов были заоблачными, а вот студенты брали не в пример мало. За использование стандартного заклинания обогрева, которое мы проходили еще на первом курсе, можно было заработать несколько золотых, а затрат то всего пять минут. Конечно, такие подработки были не совсем законны, поэтому и столь низкий ценник. Но для учащихся, не имеющих лишних средств, это была немаленькая сумма. На нее можно приобрести хотя бы минимум провизии на неделю и не умереть с голоду. В университет принимали всех, прошедших вступительные испытания, и не прошедших кстати тоже, просто тем приходилось доплачивать намного больше. Обучение было платным, но поскольку это все же был Главный университет Империи, стипендиальные программы присутствовали. Правда, поступивших на них, не очень жаловали, как никак дохода от них не было. Поэтому и стипендию урезали до минимума, без подработок было не прожить. Я не была сильно стеснена в средствах, Арон привозил денег с запасом. Но так как в душе мною все же вынашивался план вернуть ему все затраты, работать приходилось. Вот и сегодня после обеда у меня было два заказа.
Вставать не хотелось, но недовольно поежившись, я все же вылезла из-под одеяла. Ледяной пол обжигал ноги. Главный парадокс обучения заключался в том, что хоть мы и знали, и умели применять все основные полезные заклинания, в быту использовать их не могли. На общежитии стояла защита, которая сводила на нет все потуги. Студенты пытались и не раз ее обойти, но даже если и получалось что-то сделать, эффект заклинаний был недолгим. По большей части здесь проживали не самые состоятельные ученики. У многих семьи жили в городе, приезжие же, имеющие средства, предпочитали снимать жилье. Поэтому о комфорте проживающих в общежитии, как о наименее платежеспособных, руководство предпочитало не думать вовсе. Но все же, чтобы мы тут до смерти не замерли, раз в день в подвале растапливали печь, которая по сложным системам внутренних ходов, распределяла тепло по комнатам. Не то, чтобы становилось теплее, но, по крайней мере, по вечерам можно было не бояться получить обморожение. А вот к утру все выстывало настолько, что без лишних раздумий, все пытались побыстрее покинуть комнаты. Посему сейчас, недолго думая, я выхватила из горы вещей облегающие тренировочные брюки, рубашку и длинную форменную шерстяную юбку. Обычно для практических занятий мы переодевались непосредственно перед ними, но температура сейчас была явно не в пользу этого правила, поэтому я надела все и сразу. Вещи были довольно примятыми, но привередничать не приходилось, ноги постепенно примерзали к полу. Наскоро умывшись и не забыв про толстый колючий свитер с маленькой серебристой эмблемой университета и валяющийся под ним рюкзак с конспектами, я выскользнула за дверь.
Дни в университете были похожи один на другой: завтрак, теоретические занятия и зубрежка заклинаний, обед, а после – отработка пройденного материала на практике. К последнему курсу разнообразие предметов сократилось до минимума, однако интенсивность возросла. Теперь ни о каком свободном времени речи уже не шло. Над нами висел дух весенних выпускных экзаменов. После которых каждый должен решить, как дальше устраиваться в жизни, и стоят ли хоть чего-то полученные знания в реальном мире.
Единый поток учеников подхватил и понес к выходу во внутренний двор. Первокурсники еще не успевшие растерять своей живости, смеялись и переговаривались. Студенты постарше были напротив угрюмы и молчаливы. Контраст был разителен, и я удивилась, почему не замечала этого раньше. Конечно, умение концентрироваться и освобождаться от эмоций, было одной из важнейших особенностей магического ремесла. Но столь яркая демонстрация профессиональной деформации немного шокировала. При том, что никаких занятий по тренировке этих навыков у нас не было. Но додумать эту мысль не получилось. Морозный ветер, ударивший в лицо, как только мы высыпали во двор, сразу вытеснил все. Быстро пробежав по утоптанной тропке, оскальзываясь на каждом ее изгибе, я наконец-то вступила в спасительное тепло столовой. В углу помещения радостно потрескивал камин с магическим пламенем. Такой огонь мог всего лишь за несколько минут хорошенько прогреть всю комнату и заставить забыть о холоде. Гореть он мог бесконечно долго, подпитываясь окружающей магией, которой в университете было с избытком. От камина стройными рядами уходили большие обеденные столы, один преподавательский и остальные ученические.
Всего в университете было четыре факультета. Провидцы и травники были самыми спокойными специальностями. Ученики там по большей части штудировали тяжелые пыльные тома и если от первых хоть иногда ждали более или менее толковых предсказаний, вторые вообще практически не поддавались контролю. Эликсиры и декокты их производства пробовать никто не решался, вследствие чего и зачеты они получали без особых проблем. Поэтому было неудивительным, что на занятиях они появлялись довольно редко, и в столь ранний час стол их факультета был удручающе пуст. Чего нельзя было сказать про международников. Специализация это была новая, сходу не особо понятная, поэтому и абитуриентов на нее было в десять раз больше обычного. Ректор настолько обрадовался возникшему спросу, что принял в два раза больше учеников, чем следовало. А они, к его большому сожалению, показывали довольно высокие показатели посещаемости. Поэтому каждое утро кто-то стабильно не помещался за общим столом факультета. Наблюдать за их стремлением тесниться с краю и уплотнять ряды сидящих было забавно, особенно в тот момент, когда очередной студент, казалось бы, чудесным образом поместившийся на скамье, не вылетал обратно, изгнанный силой противодействия. Но администрация проблемы в этом не видела, и неудачливым ученикам приходилось с хмурым взглядом поглощать свой завтрак стоя. Когда-то давно прежний ректор умудрился особым образом заговорить столы и скамьи в трапезной так, чтобы они давали сидеть за ними только студентам своего факультета, прочих же внезапно взбесившаяся мебель просто сбрасывала на пол. Возможно, таким образом, планировалось поддержать командный дух в заведении, но на практике все вышло как обычно. Особенно забавным был случай, когда приезжала делегация профессоров на какую-то новоучрежденную конференцию. Оказывается, заклятие не просто портило жизнь незадачливым студентам, оно напрочь отказывалось открыть двери столовой незнакомым светилам науки. В итоге мы так и просидели до обеда: студенты с одной стороны, гости с другой. Пока, наконец, кому-то не пришла в голову мысль выделить один из соседних кабинетов под импровизированную трапезную для новоприбывших.