Дарующая жизнь
Шрифт:
Он не таился, подобно двоим шпионам. Бросив взгляд через городскую площадь, незнакомец обнаружил Алису Шталь и решительно направился к ней. Единственное, что ему еще оставалось сделать – это протянуть руку и торжествующе выкликнуть:
– Вот она!
Человек носил неприметную одежду, которая не могла принадлежать ни одному из городских сословий. Она ничего не говорила о своем обладателе, но позволяла ему затеряться в толпе столь же эффективно, как негодяю на каторжной галере.
Однако сейчас неизвестный не собирался прятаться;
Долбани его сейчас молнией архангел – он бы и то не заметил.
– Алиска становится популярной, – хмыкнула Франсуаз, наблюдая за незнакомцем. – Может, она заразила его сына венерической болезнью?
Алиса Шталь оставалась в таком же неведении относительно происходящего, как благостная старая дева об устройстве мужских половых органов.
Она подошла к нашему столику и только тогда подняла глаза.
Улыбка Алисы всегда была обворожительной – если кому-то нравится девушка в стиле «защити меня, любимый».
Упаси бог!
Обворожительная улыбка сползла с лица Алисы, как кожа с тела обмороженного.
Философическая девица встретилась глазами с демонессой.
Изучая алхимию, я столкнулся с тем общеизвестным фактом, что если смешать то, чего смешивать нельзя, могут произойти серьезные неприятности.
Но никакая алхимия не в состоянии вызвать такой взрыв, как два скрещенных женских взгляда.
Надо сказать, что Франсуаз давно простила Алису за то, что та имела бесстыдство быть моей старой знакомой. Демонесса не видела соперницы в поедательнице книжной пыли.
Иное дело Алиса.
Посмотрев на меня, она только окинула меня взглядом. Это свойственно женщинам; мужчин они почти не рассматривают – если речь не идет о рынке рабов или таверне со стриптизом. Алиса удостоверилась в том, что я наличествую на надлежащем мне месте – и тут же переключилась на мою спутницу.
Если мужчина так пристально смотрит на женщину, то либо получает по морде, либо они тут же начинают трахаться.
Если одна женщина смотрит так на другую, необходимо спешно тащить бочку с ледяной водой, чтобы их разнимать. Или сразу копать блиндаж.
Сложно сказать, что более возмутило Алису – сильное, крепкое тело Франсуаз или то сколь значительная его часть видна из-под полудоспеха.
Такие женщины, как Алиса, полагают – раз сами они не следят за своей внешностью, то и все остальные должны выглядеть, как ожившая половая тряпка.
Однако девушки, окружавшие Алису, отчего-то так не считали. Рядом с эффектными, уверенными в себе красотками философиня ощущала себя высохшим осенним листом и еще более погружалась в себя.
Френки она возненавидела.
В первое мгновение мне показалось, что причина этого в зависти и чувстве ущербности, которые тихая замухрышка всегда испытывает перед лицом броской красавицы.
Однако почти сразу же я понял, что это не так.
Франсуаз вызвала ненависть Алисы не тем,
Франсуаз сидела за одним столиком со мной, и этого оказалось достаточно.
Посылая мне свиток с просьбой о встрече, Алиса Шталь, по всей видимости, робко предполагала, что мы проведем с ней тихое утро, вспоминая об ушедших днях и сожалея об утраченных возможностях.
Алиса обожает сожалеть об утраченных возможностях; при этом она скорее повесится, чем пошевельнет пальцем для их реализации.
Франсуаз оказалась столь же к месту в этих печально-романтических фантазиях, как и муха в супе.
Батальная сцена обещала быть чрезвычайно интересной, тем более что я надежно укрылся за блюдцем с круассанами.
Однако на сей раз небеса смилостивились над Алисой Шталь. По всей видимости, судьба сочла, что философиня и без того выпестовала для себя слишком много неприятностей, чтобы посылать ей еще одну.
В словесной дуэли с Франсуаз Алиса не выдержала бы и половины раунда.
Спасение, посланное небесами Алисе, материализовалось в облике человека с лицом сторожевого пса, который догонял ее через всю площадь. Стоит отметить, что судьба и на сей раз оказалась верна себе.
Это спасение было такого рода, от которого тоже надо спасаться.
Незнакомец остановился возле нашего столика; он тяжело дышал, словно каторжник, которого заставили в одиночку грести на весельной галере.
Я был уверен, что еще пару мгновений назад дыхание его было ровным, а пульс привел бы в восторг своей стабильностью любого доктора. Человек, оказавшийся перед нами, был подготовлен к физическим нагрузкам не хуже, чем эмир с детства учится транжирить деньги казны.
Но стоило ему взглянуть на Франсуаз, как его организм дал свисток, как разгоняющийся панцирный бегемот. Взгляд незнакомца скользнул за вырез кожаного полудоспеха, туда, где груди демонессы бросали вызов мужскому самообладанию, и оставался там так долго, что мог бы успеть изжариться.
Иногда я забываю, какое действие Франсуаз оказывает на мужчин.
Иными словами, оба человека, оказавшиеся возле нашего столика, пялились только на Френки и почти не заметили меня. Я принялся раздумывать – не следует ли глубоко обидеться и уйти в пустыню отшельником, чтобы питаться саранчой и диким медом.
К сожалению, на это времени бы не хватило.
– Конфуций сказал, – произнес я, – всегда найдется навозная муха, которая испортит прекрасный день.
Подарив Конфуцию столь глубокомысленное изречение, я спохватился, что не все из присутствующих в состоянии его понять.
– Я имею в виду тебя, Саффар, – пояснил я, указывая на незнакомца.
Если быть точным, он оказался вовсе не незнакомцем; я узнал его почти сразу же, но все это время не хотел расставаться с надеждой, что обознался.