Дары смерти (перевод Snitch)
Шрифт:
— Я не вор, мальчишка! Я не пытаюсь добыть сокровища, на которые у меня нет никакого права.
— Меч наш…
— Нет, не ваш, — отрезал гоблин.
— Мы гриффиндорцы, а он принадлежал Годрику Гриффиндору…
— А кому он принадлежал до Гриффиндора? — требовательно спросил гоблин, выпрямляясь в кресле.
— Никому, — ответил Рон. — Меч сделали для него, не так ли?
— Нет! — воскликнул гоблин, сердито ощетинившись и тыкая длинным пальцем в Рона. — Опять это высокомерие волшебников! Это был
Рукрюк мрачно смотрел на них. Гарри взглянул на остальных и сказал: "Нам нужно обсудить это, Рукрюк, если ты не против. Ты не мог бы дать нам несколько минут?"
Гоблин с кислым видом кивнул.
Внизу в пустой гостиной Гарри подошел к камину, хмурясь и пытаясь решить, что же делать. За его спиной Рон произнес: "Он нас разыгрывает. Мы не можем отдать ему меч".
— Это правда? — спросил Гарри Гермиону. — Гриффиндор украл меч?
— Не знаю, — безнадежно отозвалась она. — История волшебного мира обычно опускает, что волшебники сделали другим магическим расам, но я не знаю ни одного свидетельства, где бы говорилось, что Гриффиндор украл меч.
— Да это одна из гоблинских баек, — сказал Рон, — о том, как волшебники постоянно пытаются их одурачить. Думаю, нам еще повезло, что он не попросил одну из наших палочек.
— У гоблинов есть веские причины не любить волшебников, Рон, — сказала Гермиона. — К ним жестоко относились в прошлом.
— Гоблины в общем-то не пушистые зайчики, не правда ли? — возразил Рон. — Они убили много наших. И тоже дрались нечестно.
— Но споры с Рукрюком о том, чья раса более коварна и жестока, не заставят его помочь нам, не так ли?
Наступила тишина, каждый старался придумать способ обойти возникшую проблему. Гарри выглянул из окна на могилу Добби. Луна ставила морскую лаванду// кермек в банку рядом с могильным камнем.
— Хорошо, — сказал Рон, когда Гарри снова обернулся к нему, — а если так? Мы скажем Рукрюку, что нам нужен меч, пока мы не попадем в ячейку, а потом он сможет его забрать. Там же лежит поддельный, верно? Мы их поменяем и отдадим ему подделку.
— Рон, он поймет разницу быстрее нашего! — возразила Гермиона. — Он один понял, что это был подлог.
— Да, но мы могли бы смыться перед тем, как он поймет…
Он дрогнул под взглядом, которым его наградила Гермиона.
— Это, — тихо сказало она, — недостойно. Попросить его о помощи, а потом надуть? И ты еще удивляешься, почему гоблины не любят волшебников, Рон?
Уши Рона покраснели.
— Хорошо, хорошо! Это единственное, что я смог придумать! Что ты тогда предлагаешь?
— Нужно предложить ему что-то еще, что-то не менее ценное.
— Великолепно.
Снова наступило молчание. Гарри был уверен, что гоблин не примет ничего, кроме этого меча, даже если бы они смогли предложить ему что-то не менее ценное. Но меч был их единственным незаменимым оружием против Хоркруксов.
Он на пару мгновений закрыл глаза и прислушался к шороху моря. Мысль о том, что Гриффиндор мог украсть меч, была ему неприятна; он всегда гордился тем, что он гриффиндорец; Гриффиндор был защитником магглорожденных, волшебником, воспротивившемся обожавшему чистокровок Слизерину…
— Может быть, он врет, — сказал Гарри, снова открыв глаза. — Рукрюк. Может, Гриффиндор не брал меча. Откуда нам знать, верна ли гоблиновская версия истории?
— Какая разница? — спросила Гермиона.
— От этого зависит, как мне к этому относиться, — ответил Гарри.
Он глубоко вдохнул.
— Скажем ему, что он сможет получить меч только после того, как поможет нам забраться в ячейку, — но постараемся не говорить ему, когда именно он сможет получить его.
На лице Рона медленно расплывалась улыбка. Гермионо же выглядела испуганной.
— Гарри, мы не можем…
— Он сможет получить его, — продолжил Гарри, — после того, как мы разобьем им все Хоркруксы. Я позабочусь, чтобы тогда он получил его. Я сдержу слово.
— Но ведь это могут пройти годы! — воскликнула Гермиона.
— Я знаю, но ему знать не обязательно. Я не совру… в общем-то.
Гарри встретил ее взгляд с вызовом, смешанным со стыдом. Он помнил слова, выгравированные на воротах в Нурменгард: "Для всеобщего блага". Он прогнал эту мысль. Разве у них был выбор?
— Мне это не нравится, — произнесла Гермиона.
— Мне, в общем-то, тоже, — признался Гарри.
— А мне кажется, это гениально, — сказал Рон, снова поднимаясь на ноги. — Пойдемте, скажем ему.
Вернувшись в малую спальню, Гарри огласил предложение, стараясь сформулировать его так, чтобы не назвать определенного времени передачи меча. Гермиона хмурилась, уставившись на пол, пока он говорил; это его раздражало, так как он боялся, что она может их выдать. Но Рукрюк не смотрел ни на кого, кроме Гарри.
— Обещаешь ли ты мне, Гарри Поттер, что отдашь мне меч Гриффиндора, если я помогу тебе?
— Да, — ответил Гарри.
— Тогда по рукам, — отозвался гоблин, протянув ему руку.
Гарри пожал ее. Ему хотелось знать, разглядели ли эти черные глазки опасения в его глазах. Затем Рукрюк отпустил его руку, хлопнул в ладоши и сказал: "Итак. Начнем!"
И будто они снова готовились проникнуть в Министерство. За работу принялись в малой спальне, погруженной, по желанию Рукрюка, в полутьму.