Дары смерти (перевод Snitch)
Шрифт:
— Моя палочка со мной, — ледяным тоном ответила Гермиона, поднимая волшебную палочку Беллатрикс. — Не знаю, какие вы слышали сплетни, Треверс, но, к сожалению, вас явно ввели в заблуждение.
Это, по-видимому, Треверса слегка ошарашило, и он переключил своё внимание на Рона.
— А кто ваш друг? Я что-то его не узнаю.
— Это Драгомир Деспард, — сказала Гермиона: они решили, что вымышленный иностранец будет для Рона самым безопасным прикрытием. — По-английски он говорит очень плохо, но сочувствует стремлениям Тёмного Лорда. Он прибыл сюда из Трансильвании, увидеть наш новый режим.
— В самом деле? Здравствуйте,
— Страсвуте, — ответил Рон, подавая руку. Треверс протянул два пальца и пожал его руку так, будто боялся запачкаться.
— И что же столь рано привело вас и вашего, э, сочувствующего друга в Косой переулок? — спросил Треверс.
— Мне нужно зайти в Гринготтс, — сказала Гермиона.
— Увы, мне тоже, — сказал Треверс. — Золото, презренное золото! Без него не проживёшь, и всё же, признаюсь, весьма прискорбно, что ради него приходится якшаться с нашими длиннопалыми друзьями.
Гарри ощутил, как сжались на миг руки гоблина на его шее.
— Тогда идёмте? — сказал Треверс, пропуская Гермиону вперёд.
Гермионе ничего не оставалось как зашагать с ним рядом по извилистой булыжной мостовой к возвышавшемуся над лавочками белоснежному Гринготтсу. Рон пристроился рядом, а за ним шли Гарри с Рукрюком. Меньше всего им сейчас был нужен бдительный пожиратель смерти, и, что хуже всего, Треверс шёл рядом с мнимой Беллатрикс, лишая Гарри всякой возможности переговариваться с Гермионой и Роном. Не успели они оглянуться, как уже стояли у ступеней, ведущих к большим бронзовым дверям. Как и предупреждал Рукрюк, двоих гоблинов в ливреях, обычно стоящих по обе стороны входа, сменили двое волшебников с длинными тонкими золотыми прутьями.
— Ах, эти зонды честности — деланно вздохнул Треверс, — так грубо, но так эффективно!
И он направился вверх по лестнице, кивнув направо и налево волшебникам, которые подняли золотые прутья и провели ими вверх-вниз вдоль его тела. Зонды, как было известно Гарри, обнаруживали маскирующие чары и спрятанные волшебные предметы. Зная, что в запасе у него считанные секунды, Гарри направил палочку Драко поочерёдно на каждого из охранников, дважды пробормотав "Конфундо". Треверс смотрел через бронзовые двери в холл и не заметил, как вздрогнули охранники, когда в них попало заклятие. А Гермиона уже поднималась по лестнице, и за ней струились по ветру длинные чёрные волосы.
— Минуточку, мадам, — сказал охранник, поднимая зонд.
— Но вы же только что это сделали! — надменно-повелительно сказала Гермиона голосом Беллатрикс.
Треверс обернулся, приподняв брови. Охранник был в замешательстве. Он уставился сначала на свой тонкий золотой зонд, потом на зонд своего товарища. Последний слегка ошеломлённо сказал:
— Ну да, Мариус, ты их только что проверил.
Гермиона прошествовала вперёд, рядом с ней вошёл Рон, а за ними быстренько проскочил и невидимый Гарри с Рукрюком. Переступив порог, Гарри бросил взгляд через плечо. Оба волшебника чесали затылки. Перед серебряными внутренними дверями, на которых было начертано стихотворное предупреждение о суровом возмездии вору, стояли двое гоблинов. Гарри взглянул на стихотворение и вдруг с пронзительной ясностью вспомнил: в свой одиннадцатый, самый чудесный день рождения в жизни, он стоял на этом самом месте, а рядом стоял Хагрид и говорил: "Я ж говорю, тока псих его грабить станет". Тогда Гринготтс казался ему чудом — зачарованным
Гоблин отшвырнул свою монету в сторону, сказав в пустоту: "Лепрекон", и поздоровался с Треверсом. Тот передал ему крошечный золотой ключик, который после осмотра был ему возвращён. Гермиона шагнула вперёд.
— Мадам Лестранж! — потрясённо сказал гоблин. — Батюшки! Чем — чем могу помочь вам сегодня?
— Я бы хотела войти в своё хранилище, — ответила Гермиона.
Старый гоблин на миг как будто даже отпрянул. Гарри обернулся: Треверс задержался посмотреть на Гермиону, а несколько гоблинов даже оторвались от работы, уставившись на неё.
— А у вас есть… удостоверение личности? — спросил гоблин.
— Удостоверение личности? Я… у меня его никогда не спрашивали! — сказала Гермиона.
— Они знают! — шепнул Гарри на ухо Рукрюк, — их, наверное, предупредили, что могут явиться самозванцы.
— Им может быть ваша палочка, мадам, — сказал гоблин.
Он протянул чуть дрожащую руку, и Гарри с ужасом осенило: гоблины в Гринготтсе знают, что волшебная палочка Беллатрикс украдена.
— Действуй, действуй немедленно, — шепнул ему на ухо Рукрюк, — заклятие Империус!
Гарри поднял под плащом боярышниковую палочку, направил на старого гоблина и впервые в жизни прошептал: "Империо!". И тут же его руку пронзило странное ощущение: из мозга к палочке и наложенному ею заклятию по жилам и венам как будто разливалось покалывание и тепло. Гоблин взял палочку Беллатрикс, внимательно её рассмотрел и сказал:
— А, вам сделали новую палочку, мадам Лестранж!
— Что? — сказала Гермиона. — Нет-нет, это моя…
— Новую палочку? — снова подходя к стойке, спросил Треверс.
Гоблины вокруг до сих пор следили за происходящим.
— Но как вам удалось, какого вы наняли мастера?
Гарри отреагировал не задумываясь: направив палочку на Треверса, он снова пробормотал: "Империо!".
— Ах да, понимаю, — сказал Треверс, глядя на палочку Беллатрикс. — Да, очень красивая. И как, хорошо работает? Всегда считал, что палочкам нужно небольшое вмешательство, а вы?
Гермиона, явно была ошарашена, но, к облегчению Гарри, приняла этот странный поворот событий без комментариев. Старый гоблин за стойкой хлопнул в ладоши, и подошёл гоблин помоложе.
— Мне понадобятся звячки, — сказал старый гоблин.
Другой бросился исполнять, через минуту вернулся с кожаным мешком, в котором, судя по лязгу, было что-то металлическое, и отдал старшему.
— Хорошо, хорошо! Будьте любезны, следуйте за мной, мадам Лестранж, — сказал старый гоблин, спрыгивая с табурета и исчезая из виду. — Я проведу вас в ваше хранилище.
Он снова возник из-за стойки и радостно затрусил к ним, всё ещё бренча своим мешком. Треверс уже стоял не шевелясь, широко раскрыв рот. И Рон, растерянно разглядывая его, привлекал к этому странному явлению всеобщее внимание.