Дары смерти (перевод Snitch)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Гермиона, я тут подумал, и ….

— Гарри, не мог бы ты мне помочь?

Она явно не слушала его. Она наклонилась вперед и протянула ему «Истории барда Бидла».

— Взгляни на этот символ, — сказала она, указывая на верхнюю часть страницы. Над тем, что по мнению Гарри было названием истории (он не был уверен, так как не умел читать руны) было изображено нечто, похожее на треугольный глаз, зрачок пересекала вертикальная линия.

— Я никогда не изучал древние руны, Гермиона.

— Я знаю, но это не руна и ее нет в книге. Я все время думала, что тут нарисован глаз, но думаю,

это не так! Это чернилами нарисовано, посмотри, кто-то нарисовал его здесь, его не было в книге. Подумай, ты видел такое раньше?

— Нет… Нет, подожди! Гарри посмотрел на рисунок внимательнее. Это не тот символ, который папа Луны носил на шее?

— Что?

— Крум сказал мне…

Он подробно пересказал историю, которую Виктор Крум рассказал ему на свадьбе. Гермиона выглядела удивленной.

— Знак Гриндельвальда?

Она переводила взгляд с Гарри на странный символ и обратно. Я никогда не слышала, что у Гриндельвальда есть знак. Ни разу даже упоминаний не встречала, где бы ни читала о нем.

— Ну, говорю же, Крум считал, что этот символ был высечен на стене в Дурмштранге и высек его Гриндельвальд.

Нахмурившись, она откинулась на спинку старого кресла.

— Очень странно. Если это символ темной магии, что он делает в книге историй для детей?

— Да, необычно, — сказал Гарри. — И ты думаешь, что Скримджер узнал бы его. Он был министром, он должен был разбираться в этих темных делах.

— Я знаю… Возможно, он думал, что это глаз, так же как и я. Над названиями всех историй есть маленькие картинки.

Она замолчала, но продолжала сосредоточенно изучать странный знак. Гарри повторил свою попытку.

— Гермиона?

— М-м-м?

— Я тут подумал, я… я хочу пойти в Годрикову лощину.

Она подняла на него глаза, но они смотрели куда-то вдаль, и он был уверен, что она все еще размышляет о таинственном знаке в книге.

— Да, — сказала она. Да, меня это тоже заинтересовало. Я думаю, что это необходимо.

— Ты меня расслышала? — спросил он.

— Конечно, расслышала. Ты хочешь пойти в Годрикову лощину. Я согласна. Думаю, это следует сделать. В смысле, я не могу придумать, где еще это может быть. Будет опасно, но чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что оно там.

— Э… Что там? — спросил Гарри.

Ему показалось, что он сбил ее с толку.

— Ну, меч, Гарри! Дамблдор наверняка знал, что ты захочешь вернуться туда, я имею в виду, что Годрикова лощина — место рождения Годрика Гриффиндора…

— Правда? Гриффиндор из Годриковой лощины?

— Гарри, ты когда-нибудь открывал «Историю магии»?

— Эмм, — сказал он, и понял, что улыбается, впервые за несколько месяцев: мышцы на лице странно затвердели. — Наверное, открывал, знаешь, когда купил ее… один раз…

Ну, раз деревню назвали его именем, я думала, ты можешь сделать логический вывод, — сказала Гермиона. Она стала очень похожа на себя прежнюю, Гарри уже ждал, что она скажет, что была в библиотеке. — В «Истории магии» есть немного о деревне, подожди…

Она открыла свою сумку и порылась в вещах, вытащив, наконец, экземпляр старого учебника «История магии» Батильды Бэгшот, она листала его пока не нашла нужную страницу.

«По

Международному уставу секретности в 1689 году волшебники скрылись навсегда. Вполне естественным было то, что при этом они образовали внутри общества свои небольшие сообщества. Во многих не крупных деревнях и селах поселились семьи волшебников, которые объединялись, чтобы поддерживать и защищать друг друга. Деревни Тинуорш в Корнуолле, Верхний Флегли в Йоркшире, и Оттери Сент Кэтчпол на южном побережье Англии были известными домами большого количества семей волшебников, которые жили рядом в мире и иногда обескураживали магглов. Возможно, наиболее прославленным из таких полумагических поселений является Годрикова лощина, деревня, расположенная к юго-западу от Лондона, где родился Годрик Гриффиндор и где Боуман Райт, кузнец-волшебник, выковал первый золотой снитч. На кладбище деревни можно увидеть множество имен древних семей волшебников, и это без сомнения объясняет истории о многовековых преследованиях, постигших маленькую церковь, находящуюся рядом».

— Ты и твои родители не упоминаются, — сказала Гермиона, закрывая книгу, — потому что профессор Бэгшот не описывает ничего позднее конца девятнадцатого века. Но ты понимаешь? Годрикова лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора; не думаешь, что Дамблдор рассчитывал на твою догадливость, можно же связать эти вещи?

— О, да…

Гарри не хотел признаваться, что, предлагая пойти в Годрикову лощину, совсем не думал о мече. Его привлекали могилы родителей, дом, где он едва не погиб и личность Батильды Бэгшот.

Помнишь, что сказала Мюриель? — спросил он в конце концов.

— Кто?

— Ты знаешь, — запнулся он. Ему не хотелось называть имя Рона, — двоюродная бабушка Джинни, на свадьбе. Которая сказала, что у тебя худые лодыжки.

— О, — сказала Гермиона.

Это был неприятный момент: Гарри знал, что она ожидала услышать имя Рона. Он торопливо продолжил: «Она сказала, что Бетильда Бэгшот все еще живет в Годриковой лощине».

— Бетильда Бэгшот, — пробормотала Гермиона, проводя указательным пальцем по имени, вытисненном на обложке «Истории магии». — Ну, я полагаю…

Вдруг она так резко открыла рот, что у Гарри внутри все перевернулось. Обернувшись, он вынул палочку, почти ожидая увидеть руку, откидывающую полотно над входом, но там ничего не было.

— Что? — сказал он, наполовину сердито, наполовину успокоено. — Ты чего? Я уж думал, ты по меньшей мере увидела пожирателя смерти, открывающего палатку…

— Гарри, что если меч у Батильды? Что если Дамблдор доверил его ей?

Гарри задумался над такой возможностью. Батильда, скорее всего, уже совсем старая, и, по словам Мюриель, она «выжила из ума». Мог ли Дамблдор спрятать у нее меч Гриффиндора? Если так, то, по мнению Гарри, Дамблдор многое предоставил случайности: Дамблдор никогда не рассказывал, что заменил меч подделкой, никогда даже вскользь не упоминал о дружбе с Батильдой. Однако теперь было совсем не время сомневаться в теории Гермионы, сейчас, когда она так удивительно удачно совпадала с самым заветным желанием Гарри.