Давай-давай №1 1990
Шрифт:
И они держат слово, упрощая партии до трех аккордов, вместо техники показывая чудеса акробатики, бросая в зал фразочки типа: «Ублюдки! У вас задницы еще не заплесневели?» А «ублюдки», которые помоложе, тащатся от «моторхэдовских» интонаций в исполнении Э.С.Т. Люди же постарше и поопытней, пробежав глазами, похлопав ушами, делают вывод: «Непростые ребята. Ни в панк, ни в «металл», ни в Красную Армию. Надо бы тексты посмотреть».
Плиз (пожалуйста):
Я свободен И я один. Всем доволен, Как кретин. Меня забыли И я забыл. Кому я должен ИЭто из ранних. Песня называется «Мой глупый ангел». Потом несколько ударов судьбы, и Жан сочинил такую песенку:
Пройдет немного времени и, сука, ты умрешь. Плевать, что это будет, пуля или нож. Платить за все придется, без этого нельзя, Я выну твои потрохи и покажу друзьям. Однажды темной ночью, а может, светлым днем, Я выйду из засады и мы окажемся вдвоем… А если ты удавишься от страха и тоски, Я все равно найду тебя и выпущу мозги.Вот это уже сурово, по-мужски. Но как ни кривляйся, а в жилах течет красная кровь, и появляются тексты следующего содержания:
Солнце взошло над кулацким амбаром, Хлеб раздают бедноте. Милый Ильич, продотряд с комиссаром Нас не оставят в беде. Вышел на полюшко, потом политое, Трактор с названьем «Вперед», Знамя, во время налета пробитое, Люд к сельсовету зовет. Там агитируют с прошлым расстаться. Всем записаться в колхоз, Если не смог кое в чем разобраться, Можешь поставить вопрос. А в избах-читальнях впервые узнали, Что есть Лев Толстой, мужики. Ликбез, комсомол ребятне разъясняют, Что Бог и попы — дураки.Что ни говори, историю страны Сагадеев знает и дорожит ею. Заметим еще, что песенка написана до того, как Христа официально признали. А вот и современная картина:
Выйди на улицу и подыши: Больше не пахнет помойкой. В винном отделе уже ни души. Все это, сынок, перестройка. В тихой больнице, с зеленой стеной, Ждет тебя новая койка. В тихой больнице — уют и покой, Вот это, сынок, перестройка. Выйди на Красную площадь, мой друг, Выйди с гитарой и спой-ка: «Солнечный круг, небо вокруг…» Все это, сынок, перестройка.На
Но чтобы издать антологию, надо дождаться смерти не только Жана Сагадеева, но еще и прикончить неусыпного менеджера Дмитрия Цветкова.
Никто не будет думать ни о чем, Смотреть на собственные руки, Срывать цветы, тревожить пчел И куриц обрекать на муки. Я знаю, это будет точно так, Когда смотрю на радугу в ресницах. Все будет так, конечно, а пока Мне это все лишь только снится.Кто же они такие? Добрые панки, незаурядные металлисты, рокеры-недоучки, сумасшедшие люмпен-интеллигенты из Бибирева?
«Снаружи — урел, внутри — пижон…»Длинный хайр, ветхий прикид наводят на мысли… «Кто вы ребята? Хиппи или панки?» — спросили люди в Подольске, наблюдая как компания Э.С.Т. фанатеет от красавиц-панков из эстонской группы I.M.K.E. «Неформальная мы», — был ответ.
Металлических фенечек не носят, волосы дыбом не ставят, пьют по праздникам мало. Зато рыгнуть в микрофон — это завсегда, проорать на весь засиженный, захоженный, зас… Арбат: «Рисую портрет мочой на асфальте за пять копеек! Показываю глупости бесплатно, или же сказать своей подруге «Что это у тебя вид унылый? Так и съездил бы по башке!» — это можно.
Они начинали, когда в подвалах и на флэтах кишел пестрый underground, когда общественность пучило от вопроса об отроках и отроковицах, которые коптились вокруг альтернативного костра, готовые ринуться всем скопом в огонь, когда время придет. Время пришло, время прошло, бойцы стали задыхаться в собственной слюне, душистый дурман кооперативной парфюмерии постепенно вытеснил пряный запах, голая идея, нацепив валенки, превратилась в ординарную шлюху. Настал подходящий момент для Явления.
Поисковые санитары сбились с ног и уж никак не ожидали встретить Их здесь, в центре многолюдного Праздника Перемен на церемониале Рок-Попсации. А они рождали пустышки Рыцарям Печального Образа, из сломанных копий старых рокеров смастерили рогатки и стреляли по воробьям. Вынесли на время святых, перевернули всех с ног на голову и подстрекали к совокуплению в таком положении. Хамили и плевались, когда Их призывали к рок-ответственности в период гласности. Корчили верблюжью морду тому, кто оставался к Ним равнодушен, смеялись в лицо тому, кто Их ругал.
В Москве сначала возбудились, а потом стали прикидывать, на какую же полку поставить Э.С.Т. Панк? Металл? Панк-металл? А, может, «тяжелая психоделия»? Эх, жаль, ничем помочь не могу, с трудом отличаю ритм-н-блюз от прыг-н-скок. Жан отличает и боевой клич сочиняет:
Моя страна не любит рок-н-ролла, Моя страна — вранье. Она отстала от других в вопросах пола. Но я люблю ее!Интересно, а был ли Есенин панком?
<