Давай любить друг друга

Монкомбл Морган

– Правда?

– Правда. Почему тебя это удивляет?

– Не знаю.

Она окидывает меня загадочным взглядом, и я улыбаюсь. Я обожаю женское белье и потому нахожу это сексуальным. Я думаю о Люси и о том, что на ней надето под формой медсестры. Надеюсь, когда она вернется, я еще не буду спать…

Настенные часы показывают двенадцать часов десять минут. Я почти закончил собирать мебель. Мне жарко от физической нагрузки и включенного на полную катушку отопления. Не осознавая этого, я тянусь руками к вороту футболки, чтобы снять ее. Едва я понимаю, что

делаю, я тут же замираю. Ни за что не стану снимать футболку. Уж лучше сдохну от жары, чем сделаю это.

– Почему ты это делаешь? – отвлекает меня она.

Я оборачиваюсь, не понимая, о чем она.

– Почему я делаю что?

– Помогаешь мне.

Я пожимаю плечами. Мне кажется, причина очевидна. В конце концов, помогать людям – это моя работа.

– Потому что мне нравится протягивать руку помощи.

Я поворачиваюсь к ней спиной, сосредоточенно вкручивая последние винтики.

– И все же, – продолжает Виолетта, – пока я не заставила тебя говорить, там, в лифте, казалось, что ты меня остерегаешься. Я подумала и пришла к выводу, что есть только два возможных объяснения этой твоей неожиданной доброты.

Я качаю головой, одновременно закрепляя второй винт. Мне хочется засмеяться себе под нос. Она говорит: подумала и пришла к выводу. Ясное дело, теперь мне интересно.

– Слушаю тебя.

– Ты либо мазохист, либо безумец, который по какой-то причине, берущей свое начало в печальном прошлом, как магнитом притягивает к себе сумасшедших вроде меня.

Я медленно киваю, делая вид, что рассматриваю вопрос со всех сторон. Вообще, если бы мне пришлось выбирать между этими двумя вариантами, я, наверное, склонился к первому. Хоть я и не думаю, что находиться в ее компании – это пытка.

Виолетта за моей спиной начинает терять терпение.

– Ну как? Мазохизм или печальное прошлое?

– У меня тоже есть версия, – говорю я, наконец выпрямляясь. – Ты смотришь слишком много сериалов.

Она озорно и широко улыбается.

– Ну же, просто ответь на вопрос.

Я закатываю глаза. Боже мой, она от меня не отстанет.

– Какой же это идиотский вопрос.

– Ничего себе, какой ты остроумный! – издевается она. – Завидую.

Эта

девчонка

просто

чокнутая.

– Хорошо, – выдыхаю я, – я вел себя сдержанно во время нашей первой встречи в лифте, потому что я всегда такой с незнакомыми мне людьми. Мне не так-то легко кому-то открыться.

Она медленно рассматривает меня, явно озадаченная. Я пожимаю плечами, бросая отвертку на диван. Моих друзей действительно можно пересчитать по пальцам одной руки, но я на сто процентов в них уверен.

– Когда ты стала паниковать и вообще без передышки рассказывать мне о своей жизни, я подумал: «Откуда эта девушка?» Потом: «Хочу узнать о ней больше». Знаю, это глупо, и, возможно, я только подтвержу твои подозрения о том, что я маньяк, но тогда я понял, что мы могли бы поладить.

Задним числом я понимаю, что мои слова звучат нелепо. Мне неловко из-за того, что я только что сказал: она наверняка подумает, что я какой-то старик.

Но в глубине души я уверен, что она понимает, что я имею в виду. Она понимает, что это была платоническая любовь с первого взгляда.

– И что же тебя убедило? Признайся, моя история про экзамен.

Я искренне смеюсь и облегченно провожу рукой по волосам.

– Типа того. Но я сказал бы, что это были твоя откровенность, неловкость и цветочный аромат, вместе взятые. И, разумеется, куда ж без твоих зеленых шорт с пайетками.

Ее улыбка становится все шире и шире, и мне интересно, куда она, растянувшаяся уже на половину ее лица, расползется. Она убирает за ухо прядь волос и скрещивает руки, щурясь и ухмыляясь.

– Лоан Милле… Мне кажется, или ты признаешься мне в любви?

Я снова смеюсь и, прижав к груди руку, говорю:

– Сожалею, но мое сердце уже занято.

4. Наши дни

Виолетта

Вот и вечер пятницы.

Неделя пролетела просто с нереальной скоростью! Все просто: я не видела, как она проходит. Я вообще мало чего видела, и в это число не вошли ни Лоан, ни Клеман. Первый после своего возвращения был очень занят в части, а второй всю неделю сдавал устные экзамены. В общем, на пять дней я застряла наедине с Зои.

Повторяю. Пять. Дней.

К счастью, наступили выходные. Как мы и договаривались, сегодня вечером мы идем в клуб. Я толкаю дверь ЭСМОД и смотрю на свои часы, кутаясь в шарф. Сейчас половина девятого. Если потороплюсь, то даже успею вовремя со всеми встретиться… Я закатываю глаза от своих мыслей. Кого я обманываю? Все мы знаем, что всякий раз, когда Виолетта говорит: «Если я потороплюсь», – в конце концов она обязательно опаздывает.

Я пишу Лоану сообщение и спрашиваю, где он. Ответ не заставляет себя долго ждать: «В пути. Иду за тобой».

– Виолетта?

Я подпрыгиваю, будто меня застали на месте преступления, и оборачиваюсь. И тут же успокаиваюсь, видя эти серые глаза. Улыбаясь, я подхожу к Клеману, приятно удивленная встречей и тем, что он ждал меня.

– Добрый вечер, прекрасный незнакомец. Что вы тут делаете?

Он улыбается мне в ответ, пряча руки в пальто.

– Пришел украсть тебя, конечно же. На повестке дня: мороженое хааген-даз на Елисейских и поездка на колесе обозрения. Чтобы ты могла прильнуть ко мне, а я – до неприличия этим насладиться.

Мы на одной высоте. Он выше меня лишь на пару сантиметров, но я все равно всегда смущаюсь рядом с ним. Клеман кажется настолько идеальным, что рядом с ним мне с моими диспраксией и вечной болтовней страшно ошибиться. Вот черт, я повторяю за Лоаном его глупые словечки! Так или иначе, я до сих пор немного сдерживаюсь при Клемане: не хочу, чтобы он сразу испугался.

– С удовольствием бы прильнула к тебе, но… сегодня я встречаюсь с друзьями.

Он хмурится и прячет замерзшие руки в карманах моей куртки. Его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Я уже говорила, как сильно он мне нравится?