Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Он сам во всём виноват. Только он.
— А может быть, идея с Дальним Востоком не такая уж и плохая, — горько усмехнулся Ярик.
Глава 71
Марина
Две недели. Две недели без него. Две самые тяжёлые недели в моей жизни. Все эти недели мне казалось, что я не жила, а просто существовала, по инерции делая то, что от меня требовалось.
Проснувшись по дороге из аэропорта, я первым делом потянулась к телефону, чтобы проверить пропущенные звонки. Но Ярик не звонил. И никаких сообщений от него
Значит, он обиделся, что я уехала. Обиделся на то, что я так и не ответила ему на признание в любви. И даже решил не засыпать меня нелепыми оправданиями по поводу прихода Зубковой.
Я могла понять его боль и обиду. Но мне тоже больно из-за его вранья по поводу Ланы! Особенно после его признания в любви это было так… будто бы резко срываешься вниз с огромной высоты. Летишь в пропасть, а сердце в этот момент разрывается на куски.
Чёрт, ну почему у нас все так по-дурацки закончилось?! Почему?! Когда, казалось бы, счастье было так близко…
Нет, я не буду ждать пока он совладает со своей оскорблённой гордостью и перестанет злиться из-за моего отъезда. И я не буду ждать пока он придумает очередное оправдание по поводу Ланы. Я больше так не могу! С меня хватит! Пришла пора двигаться дальше. Мне нужно научиться жить без него. Здесь в Москве чары Мереминского должны понемногу рассеяться. Пускай не сразу, но со временем его образ начнёт исчезать из моих мыслей и моего сердца. Я смогу его забыть, я справлюсь… Как бы чертовски больно мне сейчас не было.
«Пожалуйста, ничего мне не пиши и не рассказывай больше про Ярика»- написала я Лизке.
«Господи, Марин! Что у вас произошло?! Вы что поругались перед твоим отъездом?!»
«Я тебе когда-нибудь потом всё расскажу, Лиз. Но не сейчас. Сейчас я хочу убрать любое упоминание о нём из своего инфополя. Иначе я просто не выдержу…»
«Марин, ты меня пугаешь!»
«Просто пообещай мне, что мы не будем обсуждать эту тему до тех пор, пока я не буду готова!»
«Ладно. Как скажешь…»- написала Лизка, дополнив сообщение смайлом с разбитым сердцем. Которое точь-в-точь походило сейчас на моё собственное.
Чужой холодный город, который никак не хотел порадовать меня солнцем и теплом, незнакомые и бесконечно далёкие от меня люди, которые работали в столичном филиале. Как я не старалась наладить с ними контакт и завоевать авторитет в новом коллективе, я никак не могла избавиться от ощущения, что попала в какой-то серпентарий. И несмотря на все их улыбочки и напускное радушие, я знала: стоит мне хотя бы раз оступиться, как меня тут же сожрут.
Теперь я понимала, почему в московском филиале постоянно менялся руководящий состав. Климат в коллективе был, мягко говоря, нездоровый. И только парочка отдельных личностей отличались адекватностью и хоть как-то спасали положение. Но полностью расслабиться и довериться им я тоже не могла.
А, впрочем, я здесь не за тем, чтобы заводить себе друзей! В лучшем случае, нужно обзавестись соратниками, которые не будут вставлять мне палки в колеса.
Работа по уже старой
Я ведь люблю тебя. Люблю тебя, моя девочка… Больше жизни люблю!
Но где же ты тогда? Почему так и не нашел в себе силы, чтобы просто мне позвонить? Пускай даже бы кричал и ругался на чём свет стоит из-за того, что я уехала! Пускай бы сыпал нелепыми оправданиями по поводу Ланы! Всё лучше, чем то, что происходит сейчас! Невыносимо горько и пусто….
Я дала себе слово, что не буду открывать нашу переписку с Яриком. Не буду травить себе душу, в ожидании увидеть заветное «Ярослав набирает сообщение». Расстояние — это просто предлог. Очередное нелепое обоснование его нерешительности и трусости! В наш век высоких технологий нас есть миллион способов, чтобы поговорить или приехать, если человек тебе действительно дорог. Но, судя по всему, Мереминскому это было не нужно. А быть может, он наконец-то решил услышать меня и мою просьбу не мешать мне строить своё счастье с Лисом…
Сбылось то, о чём ты так страстно мечтала, Марин. Теперь у тебя новая жизнь и ничто не мешает тебе сосредоточиться на отношениях с Елисеем. Всё так, как ты и хотела.
Но почему-то никакой радости по этому поводу я не испытывала.
Меланчук помогал мне освоиться в Москве и освежить в памяти то время, когда я училась в Вышке. А ещё терпеливо выносил мою угрюмость и все мои перепады настроения.
— Тебе нужно памятник ставить, — со вздохом говорю я, утопая в его надёжных и нежных объятиях после своей очередной вспышки раздражения, которая уже традиционно закончилась истерикой. — Не понимаю, как ты меня до сих пор терпишь…
— Правда не понимаешь? — усмехнулся Лис, ласково скользя ладонями по моей спине.
— Да. Другой бы на твоём месте уже давно свалил куда подальше.
— Марин, не сравнивай меня с теми остолопами, с которыми ты встречалась раньше, — Меланчук мягко приподнимает мой подбородок и заглядывает прямо в глаза. — Я люблю тебя. По-настоящему люблю. И я готов на все ради тебя. На всё!
— Лися… — прячу лицо у него на груди.
— Марин, первое время всегда тяжело, но понемногу ты освоишься. Ты умница и со всем справишься. Я в тебя верю, малыш.
Ну хоть кто-то в меня верил. А вот сама я не была так уверена в своих силах, хотя на работе старалась сохранять невозмутимо спокойный вид и изображала из себя человека, у которого всё под контролем.
Финансовый аудит не принёс тех результатов, на которые мы рассчитывали с Сашкой. Каждый отчёт был «вылизан» до идеального состояния. Показатели и цифры были настолько выверенными, чёткими и прозрачными, что всё это невольно наводило меня на мысль — новое начальство, то есть меня, изо всех сил стараются обвести вокруг пальца. И, к сожалению, пока они в этом хорошо преуспели. Потому что фактически придраться мне было не к чему. А подозрения Корсакова и мою интуицию к делу не пришьёшь.