Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
— Просто нет аппетита, — пожимаю плечами.
— Это из-за него, да? Из-за Ярика? Он так и не поздравил тебя?!
— Нет! — отворачиваюсь в сторону, чтобы скрыть боль, которая плескалась сейчас в моём взгляде. — Может быть он сегодня всё-таки обуздает свою гордость, соберётся с духом и позвонит мне вечером. А может и нет! Но знаешь что? Я не собираюсь его ждать и страдать весь праздник! Вы меня привели сюда веселиться и значит я буду веселиться! А Мереминский пускай идёт к черту!
Беру стакан воды и залпом осушаю его до дна.
— Марин, ты вся дрожишь! — обеспокоенно говорит Лизка,
Тяжело вздыхаю и качаю головой:
— Нет, мне хватит, — отодвигаю от себя вино и вновь отворачиваюсь, чтобы не встречаться взглядом с подругой.
— Хватит? Да ты же сегодня вообще ничего не выпила! — начинает Лизка, но тут же осекается. — Мари-и-н! Погоди… Это то, о чём я думаю?!
— О чём ты думаешь? — цежу я сквозь зубы.
— Ты… Ты беременна?!
Не могу содержать очередного вздоха и на мгновение прикрываю глаза.
— Не знаю.
— В смысле, ты не знаешь?!! Так, посмотрим на меня! У тебя что задержка?!
Обхватывает меня за плечи и разворачивает к себе:
— Марин, да не молчи ты ради бога!
— Да, у меня задержка! — признаюсь я и наконец озвучиваю вслух тот факт, который отчаянно гоню из своих мыслей уже несколько дней.
— Большая?..
— Неделю, — глухо отзываюсь я.
— Марина!.. — изумлённо округляет глаза Лизка, прижимая ладонь к своим губам.
— Может чуть больше, не знаю. Я особо никогда не следила за циклом. Повода, знаешь ли, не было, — кривлю губы в усмешке, — Да и сейчас… Это может быть просто гормональный сбой. Организм мог так среагировать после большого перерыва.
— Ты сейчас кого успокаиваешь — меня или себя?!
— Себя, наверное…
Вероятность гормонального сбоя нельзя исключать, потому что с Лисом мы всегда предохранялись. Конечно, если покопаться в памяти, можно было вспомнить несколько спорных моментов, когда он немного забывался. Но его тоже можно понять — сколько лет он этого ждал и вот наконец дорвался. Да и с себя ответственность снимать тоже будет неправильно. Мне тоже надо было думать головой. Хотя в моменты нашей близости мне меньше всего хотелось этого делать. Секс оказался отличным способом, чтобы изгнать из своей головы Мереминского. Пожалуй, это были те немногие моменты, когда я его не вспоминала, стараясь сосредоточиться на процессе и своих ощущениях.
Сравнивать Ярика и Лиса я себе запретила. Категорически.
— А этот ребенок он от…
— Конечно же от Елисея! От кого же ещё, Лиз!
— Ну мало ли… Просто ты так и не рассказала, что у вас произошло тогда с Яриком и я подумала… — тушуется подруга, опуская свой взгляд.
— Ничего не было, — обхватываю себя руками, чтобы хоть как-то унять охватившую меня дрожь. Потому что стоило мне озвучить вслух мысль о возможной беременности, как по моим венам сразу же заструился дикий, неконтролируемый страх. Я совсем не так представляла себе этот момент. Совсем не так! Да, когда-нибудь я хотела семью и детей. Но это «когда-то» было очень расплывчатым. Да и о каких детях может идти речь, если я только приступила к новой должности? Когда я только начала новую
— Он признался мне в любви и попросил не уезжать. И знаешь, я ведь правда хотела — остаться с ним. Дать нам шанс. Да я бы всё равно приехала в Москву, но я бы поговорила с Лисом и… Но утром к нему заявилась Зубкова.
— Лана?!
— Да, Лана. Снова Лана, — горько усмехаюсь я, искренне жалея, что не могу сейчас опрокинуть в себя хоть немного вина, чтобы заглушить те болезненные воспоминания, которые разрывали моё сердце на части. А говорят, время лечит. Какая бессовестная ложь… — Он соврал мне, Лиз. Вся эта история с опустевшей телефонной книгой — просто фикция. Может быть, хотел успокоить меня и заглушить мою ревность. Нашёл такое временное решение, чтобы по факту ничего не менять в своей жизни, я не знаю…
— Зачем ему врать, если он тебя любит?! Тем более в таких вещах!
— Я не знаю, Лиз, что у него в голове. Да и никогда не знала. Но есть факты — он рассказал ей, что заболел. Значит, они по-прежнему общаются. Настолько тесно, что она запросто может заявиться к нему домой…
— Как же я хочу повырывать патлы этой недоделанной кукле Барби! — гневно воскликнула Лизка.
— Да какой смысл, Лиз? Ничего уже не изменишь. Он соврал мне. Он обиделся, что я уехала и даже не захотел со мной поговорить и объясниться. Всё кончено. Я теперь с Лисом. И завтра я… я куплю тест, чтобы узнать наверняка — да или нет…
— Марин, ты любишь Лиса? — внимательно смотрит мне в глаза подруга. — Хотя бы чуть-чуть?
— По-своему, да. Люблю, — говорю я после небольшой заминки. Мне всегда было непросто в те моменты, когда Лис признавался в любви. И даже когда я думала о своих чувствах к нему, я не могла избавиться от ощущения вины и легкого дискомфорта. Потому что я прекрасно понимала, что Меланчук заслуживает гораздо большего, чем просто «по-своему люблю». — Мы правда подходим друг другу. Мне хорошо с ним. И я надеюсь, что со временем это перерастёт во что-нибудь большее.
— Любят не того, с кем хорошо, Марин, — сокрушённо качает головой подруга, — А того, без кого тебе плохо…
Сглатываю тяжёлый ком в горле и не нахожу слов для ответа. Да и к чему тут слова? Лизка слишком хорошо меня знала. И она понимала, что на самом деле творится у меня в душе. К тому же в этот момент к нам за стол вернулись наши мужчины, и разговор оборвался сам собой.
— Чего грустим? — игриво поцеловал меня в ухо Елисей, прижимая к себе.
— Не грустим, а вас ждём, — стараюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки и тянусь к его губам. Поцелуи — лучший способ соскочить с неприятной темы про моё настроение.
Трель звонка Лизкиного мобильного раздалась внезапно, точно выстрел, заставив меня подскочить на месте. Даже несмотря на лёгкий гам, который царил в ресторане и фоновую музыку, звонок прозвучал как-то неприлично громко. Предупреждающе.
Лизка бросает на меня короткий, но очень красноречивый взгляд, а потом поспешно удаляется из-за стола — якобы решить несколько рабочих вопросов.
Ну да, конечно, суббота — лучшее время, чтобы заниматься продажей рекламы! Только такие трудоголики, как Лис и Сашка могли поверить в подобную чушь, потому что были увлечены разговором. Но я-то видела…