Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Да, я не ангел во плоти, и никогда не претендовала на это почётное звание!
— И хотела меня позлить. Признайся, Мариш! — смеётся Мереминский. Вновь щекочет мне ухо своим горячим дыханием.
— А вот нечего было сваливать от меня к своей Маше-Даше, — бурчу я, наконец вырываясь из его объятий.
— Марин, у неё младшая сестра училась вместе с Улькой, — спокойно отзывается Мереминский, пристально глядя мне в глаза. — Дашка хотела узнать, как у неё дела, и готова ли она снова начать с кем-то общаться после того, что случилось. Большая часть разговора
— Ну да конечно! Видела я, как она практически висела у тебя на шее!
— Практически, но не висела же. И ничего такого я бы просто ей не позволил, Мариш. Потому что я пришёлс тобой, — все также спокойно говорит Ярик. Вижу на его губах лёгкую, чуть насмешливую улыбку. — Вот видишь, как все оказывается просто, если спокойно поговорить и во всем разобраться?
Молчу, не зная, что тут можно сказать. Всё действительно казалось до смешного простым. И это было настолько нереально, что скорее походило на сон.
Да, я верила ему, но я не была настолько наивной, чтобы разом позабыть о проблемах, которые мы с Яриком копили все эти годы. Только почему-то сейчас они казались какими-то мелкими и несерьёзными. Точно это лунная ночь высветила в наших отношениях только самое важное, укрыв во тьме то, что мешало нам обрести счастье рядом друг с другом.
— Я говорил и скажу ещё раз — если тебя что-то волнует, просто спроси. Не додумывай, пожалуйста то, чего нет. И мы обязательно во всём разберемся, Мариш, — нежно берет меня за руку и касается губами тыльной стороны ладони. Сердце сладко замирает в груди от этой простой и невинной ласки. — Я думаю, у нас с тобой впереди много интересных открытий… А сейчас пойдём спать, нужно набраться сил перед завтрашним днем. Скоро уже рассвет.
— Нет, — упрямо качаю головой. — Давай посидим ещё чуть-чуть! Пожалуйста!
Мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Сейчас, когда впервые за долгое время мы начинали по-настоящему слышать и понимать друг друга, мне так хотелось ещё немного продлить эти драгоценные моменты. Наверное, я просто боялась, что настанет новый день и всё волшебство сойдёт на нет…
Но ведь можно хотя бы сейчас в этой предрассветной тишине позабыть обо всём и просто разрешить себе быть счастливой? Здесь и сейчас. С ним. С человеком, к которому вопреки всякой логике тянулись моё сердце и моя душа…
Завтра я подумаю о том, что делать с Лисом. Завтра я подумаю, как рассказать Ярику о моём переводе в Москву. Завтра я смогу спокойно без эмоций подумать о наших отношениях и действительно есть ли у них будущее.
Но сейчас были только я и он. И это бесконечное звёздное небо, которое красиво мерцало над нами россыпью ярких созвездий.
Мереминский тихо посмеивается и выпрямляется во весь свой высокий рост, а потом протягивает мне руку.
— У меня есть более интересное предложение.
— Какое?
— Ты обещала мне танец.
Тянет меня за руку, помогая подняться. Не могу сдержать улыбки. Танец под звёздами. Просто и в то же время безумно романтично. Такое мог придумать только Мереминский!
Плед
— Когда мы последний раз танцевали? — спрашиваю я, размещая голову у него на груди.
— Бесконечно давно.
Сейчас наши движения меньше всего походили на медленный танец. Он просто очень крепко прижимал меня к себе, чуть раскачиваясь в такт музыке.
Даже если ты уйдешь…
Боже, почему он выбрал именно эту песню для танца?!
Чувствую, как неприятный холодок проникает мне в душу, окончательно пробуждая уснувшую совесть.
Нет, Ярик даже не догадывается о моем предстоящем переводе в столицу. Иначе бы наш разговор закончился далеко не на музыкальной ноте… И я даже боюсь представить, какая у него будет реакция, когда он узнает о Москве!
Это просто совпадение. Дурацкое совпадение! Но по-хорошему, надо ему признаться, пока всё не зашло слишком далеко…
— Мама мне рассказывала, что они с отцом по молодости были полные противоположности, — неожиданно говорит Ярик, касаясь губами моего виска, вырывая меня из тяжёлых мыслей. — Он был такой спокойный, серьезный, а она — активная зажигалочка, душа компании… Вот только знаешь, я никогда не замечал их различий. Они ведь всегда жили душа в душу, даже особо и не ругались. И она до сих пор по нему безумно скучает, даже спустя столько лет… Так что все это глупости, Марин, про различия. Просто нужно уметь разговаривать друг с другом, идти на уступки…
— Хочешь сказать, ты сможешь, ограничить свое общение с другими бабами? — недоверчиво протягиваю я, ничуть не скрывая усмешки в голосе.
— Мариш, — Ярик останавливается и приподнимает кончиками пальцев мой подбородок, будто бы заглядывая мне в самую душу. — Давай договоримся: если тебя будет что-то по-настоящему волновать, я сделаю всё, чтобы убрать причину твоего волнения. Но я очень надеюсь, что не буду давать тебе поводов сомневаться во мне…
— Очень хороший дипломатичный ответ в духе руководителя пиар-службы, — саркастически замечаю я. — Обтекаемо и без конкретики!
— Марин, мне кажется, не стоит раскидываться пустыми словами и обещаниями. Я хочу доказать тебе на деле, своими поступками, что у тебя нет повода для беспокойства.
Смотрю в эти тёмные серьёзные глаза и не узнаю Мереминского. Где тот привычный балагур, у которого всё легко и просто, а любая проблема не стоит выеденного яйца? Корсаков его что ли покусал на досуге?!
— Ладно, посмотрим… — вздыхаю я.
— Верь мне. Мы много наломали дров, я знаю. И большая часть, конечно, на моей совести, — Ярик крепко и в то же время бережно сжимает меня в объятиях, будто бы боясь, что я в любой момент могу растаять в его руках, слово дым. — Но мы во всём разберемся. Если люди живы, то всё можно исправить, Мариш. Главное — желание.