Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Чувствую, как на мои плечи ложиться мягкая ткань. Невольно задерживаю дыхание и прикрываю глаза, когда его руки скользят по моим плечам, расправляя плед.
Как же мне тебя отпустить? Как же прекратить эту сладкую пытку?..
— С воды тянет прохладой, — заметил Ярик, усаживаясь рядом. Стараюсь смотреть вперёд на тёмную гладь реки. Его присутствие рядом, как обычно, волнует душу и обостряет все ощущения разом. И очарование этой теплой звёздной ночи усиливается во сто крат. Но я не должна поддаваться его чарам! Нужно собрать волю в кулак и озвучить то, о чём я думала несколько
— Горячая ванна исправила положение, — отозвалась я каким-то чужим, бесцветным голосом.
— Прости, я совсем не так представлял себе наш отдых здесь. Но ничего, мы завтра обязательно наверстаем…
— Это ты меня прости, — заставляю себя встретиться с ним взглядом, таким же тёмным и бездонным, как звёздное небо, простирающееся над нами. — За всё.
— За всё? — ошеломленно переспрашивает Ярик.
— Да.
— Марин, что это значит?!
— Яр, я так больше не могу, — тихо говорю я, обхватив себя за плечи, чтобы он не заметил охватившую меня от волнения дрожь. — Мы должны отпустить друг друга. Так будет лучше… для всех.
Глава 33
— Надо было выломать дверь, — говорит Ярик, тяжело вздыхая.
— Чего?!
— Мариш, тебя нельзя оставлять одну наедине с собой. Ты за несколько часов успела напридумывать себе чёрт знает что…
— Мереминский!! — возмущённо обрываю его я.
Ну вот что за человек?! Даже самый серьёзный разговор он умудряется превратить в цирк с конями!
— Ну а что? Скажешь, я не прав? И как только тебе в голову такое пришло? Отпустить, ага, конечно! — бурчит Мереминский, а потом резко притягивает меня к себе, сгребая в объятия. От неожиданности у меня вырывается громкий вздох. — Никуда я тебя не отпущу, Маринк! Даже не мечтай!
— Ярик, мы разные, — говорю я, утыкаясь носом ему в шею. Но почему-то мои слова звучит уже не так уверенно, как до этого я прокручивала в моей голове. — Мы очень разные! Неужели ты сам этого не понимаешь? Всё, что мы делаем, а последнее время — просто мучаем друг друга… Да и не только в последнее время! Так было всегда!
— Закрой глаза.
— Зачем?!
Нет, он меня точно сегодня сведёт с ума своими выкрутасами!
— Просто закрой глаза, расслабься…
— Так, Мереминский!
— Да не дергайся ты так, целовать не буду… Пока не буду, — с усмешкой добавляет Ярослав, заставляя меня откинуться назад, ему на грудь. — Просто закрой глаза. И не думай ни о чём. Прошлое, будущее — их нет. Есть только момент здесь и сейчас.
Горячий обволакивающий шёпот прямо мне на ухо вновь заставляет моё сердце сбиться с привычного ритма. Я понятия не имею, что он задумал, но мои глаза закрылись сами собой, будто бы попадая под гипнотическое влияние его голоса.
— Что ты сейчас чувствуешь? — интересуется Ярик, медленно ведя ладонями по моим плечам. Спускается ниже, проникая под ткань пледа и ласково касаясь моей обнаженной кожи. Забываю, как дышать, просто утопаю в этих нежных согревающих объятиях. — Только честно, Марин!
— Мне… Мне хорошо.
И это действительно так. Если
— Мне тоже, — всё также тихо прошептал он мне на ухо. — И если людям хорошо рядом друг с другом, то какое имеет значение, насколько они разные?
— Яр, ты не понимаешь! Это сейчас мы здесь вдвоём, но стоит нам оказаться за пределами…
— Тс-с-с, — Мереминский прижимает палец к моим губам, а потом нежно начинает обрисовывать их контур, ведя дальше костяшками пальцев по моей щеке. От его касаний по моему телу рассыпается сотня мурашек. Делаю отчаянный вздох, пытаясь унять охватившее меня волнение. — Мы всё решим, Мариш. Только, пожалуйста, не закрывайся, не убегай от меня. Мы не будем спешить, обещаю. Я понимаю, мне потребуется много времени, чтобы вновь завоевать твоё доверие.
— Ярик…
Прокусываю до боли губу. Время. Много времени, которого у нас нет. Потому что через две недели, мне нужно будет приступить к новой должности в Москве…
— И насчёт того, что мы разные — я не согласен, — усмехается Мереминский, ещё сильнее сжимая меня в своих объятиях.
— Неужели? Ярик, у тебя всегда все легко и просто, — пытаюсь выпрямиться я, но Мереминский, смеясь, не даёт мне сменить положение. А потом и вовсе делает запрещённый прием — легонько целует меня в шею, заставляя вновь обмякнуть в его руках. — Вот даже сейчас… Я очень сложный, замороченный человек. Я очень ревнивая и я… я не могу нормально относиться к тем бабам, которые крутятся вокруг тебя! И никогда не смогу!
— А думаешь, я могу спокойно наблюдать рядом с тобой других мужиков? — усмехается Мереминский. — Особенно, когда ты начинаешь с ними флиртовать. Мне кажется, за последние несколько недель я придумал тридцать три новых способа как придушить Лиса.
При упоминании имени Елисея я невольно вздрагиваю. Моя совесть, на время убаюканная объятиями Мереминского, снова даёт о себе знать. Уверена, завтра она меня будет сжирать за всё то, что происходит сейчас между мной и Яриком. То, чему я была не в силах сопротивляться…
— А на Новый год я хотел придушить Мэла. Честно! Знаешь, что меня остановило? Что его уже ждала расплата от Данки за все эти ваши улыбочки и перешептывания в углу. Марин, ты ведь прекрасно знаешь, что он не может перед тобой устоять и каждый раз нагло этим пользуешься. Вот не жалко тебе мужика, скажи?
— Я… я не думала, что это так выглядит со стороны, — смущённо пробормотала я в ответ. — Наверное, я просто намного перебрала с алкоголем в новогоднюю ночь…
«А ещё мне было очень больно, что ты променял меня на эту белобрысую вульгарную дуру!», — мысленно добавила я. И Дана эта меня тоже выбесила своим неуемным любопытством…