Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
— Я потом тебе перезвоню, — шепчу я пересохшими от волнения губами и под испепеляющим взглядом Мереминского убираю свой телефон.
— А что тут думать? — саркастично выгибает бровь Ярик, скрещивая руки на груди. — Мне ты предложила стать незнакомцами, а с ним договариваешься о свидании…
— Ты ничего не знаешь, что творится у меня внутри! И насколько всё запутано! — срываюсь на крик. Обхватываю себя руками, чтобы унять охватившую меня дрожь.
— Ну почему же? Как по мне, всё предельно понятно, — усмехается Мереминский, направляясь к двери. Сердце болезненно отзывается в груди на каждый его решительный шаг, который увеличивал между нами расстояние. —
— Яр…
— Продолжай обманывать саму себя, что можешь быть с ним счастлива, — окидывает меня напоследок своим потемневшим грозовым взглядом и громко хлопает дверью.
Остаток выходного прошёл, как в тумане. Я бесцельно бродила по дому, пытаясь хоть чем-то себя занять. В какой-то момент я даже всерьёз подумала сделать уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Но неведение порядка никогда не было моей сильной стороной и скорее бесило, чем помогало разгрузить голову. Поэтому, постояв в хозяйственной комнате пару-тройку минут, осматривая стройные ряды тряпок и чистящих средств, которыми пользовалась приходящая уборщица, я поняла всю бессмысленность этой затеи, и с раздражением захлопнула дверь.
Работа тоже не помогала. Я убила больше получаса, чтобы ответить на письмо, потому что никак не могла собраться с мыслями. В финансовые отчёты я даже не стала лезть, потому что знала, что напортачу и потом получу нагоняй от Вермара.
Но как же тяжело было оставаться вот так — один на один с собой в звенящей тишине огромного дома, когда тебя буквально разрывало на куски от вороха противоречий…
Что я на самом деле чувствую по отношению к этим двум мужчинам, которые заполнили собой мои мысли, и пытались отвоевать себе главенствующее место в моей жизни?
Идеальный вариант — Лис. И неидеальный вариант — Ярик.
Разум или сердце. Или если говорить откровенно — не только разум, и не только сердце.
Конечно, то, что я чувствовала к Лису, ни шло ни в какое сравнение с теми чувствами, которые я испытывала к Ярику. Но это не был холодный расчёт или попыткой угодить папе, что бы там не говорил Мереминский! Мне было сложно подобрать одно единственное слово, которое бы точно охарактеризовало наши отношение с Елисеем. Определённо не любовь, но больше, чем страсть. Что-то большее, чем просто дружеское участие и абсолютное взаимопонимание, которое так изумляло меня порой — насколько хорошо Лис мог читать мои мысли и понимать мотивы моих поступков.
То, что я чувствовала к Ярославу, сложно было списать только физиологию или назвать мечтой маленькой наивной девочки. И эти наши совместные выходные стали тому подтверждением. Там в домике на берегу Волги нам правда было хорошо вдвоём. Стоило мне закрыть глаза, как я вновь ощущала гармонию, которая растворялась в каждой клеточке моего тела, когда мы были вместе. Ощущала теплоту и безграничную нежность. Удивительно, но мы с Яриком даже в мелочах не особо придирались друг к другу, зато постоянно о чём-то с интересом разговаривали и смеялись. А что касается страсти… с этим тоже было всё в порядке. И то безумие, когда Мереминский ворвался домой после моей просьбы стать незнакомцами, только в очередной раз показало, что с совместимостью у нас всё в порядке. Нет, не просто в порядке — идеально. Я полночи потом вертелась в кровати, пытаясь уснуть, вспоминала его дерзкие, опьяняющие поцелуи, ощущала на себе прикосновения его рук. Это настолько сильно будоражило мне кровь, что я точно знала: это безумие не оставит меня
Вот только ночью мне снился не только Ярик. Каждый раз стоило мне посмотреть на мужчину, который ласкал меня, как у него тут же менялось лицо. Сначала это был Мереминский, который повалив меня на кровать, заведя за голову мне руки, стал осыпать моё тело поцелуями. Заставляя меня вновь и вновь плавиться от его прикосновений. Ярик неторопливо спускался губами от шеи вниз, к ключицам, ложбинке груди, играясь языком с торчащими сосками, заставляя меня выгибаться ему на встречу и сминать в руках край простыни. Но стоило Ярику опуститься ниже и ловким движением руки стащить с меня тонкое кружевное бельё, как его тёмная макушка вдруг резко превратилась в пепельно-русую.
Касаюсь рукой светлых прядей, заставляя его приподнять голову и… встречаюсь взглядом с болотно-зелёными глазами Лиса.
— Какая ненасытная девочка, — хрипло прошептал он, проводя губами по внутренней поверхности бедра, ласково рисуя незамысловатые узоры кончиками пальцев по моей разгорячённой коже, — Снова хочешь получить свой десерт…
Один его томный шёпот уже сводил меня с ума. Чего уж говорить, что подкинуло мне потом моё затуманенное страстью сознание, вытащив на поверхность из памяти фрагменты той ночи, когда я пришла к нему в надежде забыть Мереминского…
Это был дикий, безумный сон. Невероятно яркий и реалистичный по своим ощущениям. Под конец сна я уже совершенно не осознавала, кто и что со мной делает. Просто сгорала дотла, позволяя и Ярику и Лису творить с моим телом всё, что вздумается. Задыхалась и тонула в этом сладостном омуте. И так и не смогла понять, с кем из них смогла достичь пика наслаждения.
Утром я проснулась с бешено бьющимся сердцем, полыхающими от жара щеками, на липких от пота и смятых простынях. А потом ещё долго пыталась прийти в себя, стоя в душе под ледяными струями воды.
А ведь ещё пару недель назад я и подумать не могла, какое место в моей жизни будет занимать Лис, и что я могу так остро реагировать на его прикосновения, на его бесстыдные жаркие поцелуи. Я даже подумать не могла, какой новый этап наступит в наших отношениях с Яриком. Даже в моих самых заветных мечтах, я не могла представить себе, что он отважиться сказать мне все те слова, что говорил вчера. И я даже подумать не могла, что наш разговор может закончиться настоящим безумием, которое мы устроили в прихожей… Поэтому сейчас я совершенно не понимала, как мне быть. Как бы больно мне не было, но нужно делать выбор и чётко его придерживаться. Я не смогу оставить их двоих в своей жизни на разных ролях. Мы не сможем быть просто друзьями ни с Лисом, ни с Яриком, потому что уже давно промчались мимо остановки под названием «только дружба».
Утреннее совещание прошло в напряжённой обстановке. Ярик расположился напротив за круглым столом и всю встречу не сводил с меня своего обжигающего синего взгляда. Я как могла, старалась сосредоточиться на работе и текущих задачах, но полыхающие от волнения щёки выдавали меня с потрохами.
Мне просто хотелось выгнать всех к чёрту из конференц-зала, остаться с ним наедине, чтобы… Чтобы что? Сказать ему, что мне физически плохо, когда между нами стена из холода и недосказанности? Что я запуталась? Что я не знаю, что чувствую к Лису и поэтому не могу вычеркнуть его из своей жизни? Или что я хочу стереть себе память, чтобы не вспоминать о всех тех ошибках, которые мы успели натворить с Яриком за последнее несколько лет? Что я хочу ему доверять, но не могу?