Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Но я просто умру, если не поговорю с ним сегодня!
Дрожащими пальцами открываю приложение такси и выбираю знакомый адрес. Пускай приходит «на бровях», плевать! Но мы сегодня поговорим и точка! Если надо будет, окуну Ярика в холодную ванну, чтобы быстрее пришёл в себя. Да и вообще, у меня арсенале много средств, как довольно быстро заставить человека протрезветь!
Ночной город стремительно проносится за окном машины, смазываясь в одно ярко-жёлтое пятно. Слушаю в пол-уха, что бубнит водитель такси, комментируя новости по радио, чтобы хоть немного отвлечься
— Раскорячился, зараза! — недовольно пробурчал мой водитель в адрес водителя остановившейся впереди машины, из-за которой мы не могли проехать к подъезду Мереминскому.
Недовольно отсчитываю секунды в надежде, что автомобиль всё-таки освободит нам дорогу, но ничего не происходит.
Ладно, тут идти-то всего ничего. И фонари вполне прилично освещают дорогу.
— Я здесь выйду… — говорю я таксисту, хватаясь за ручку двери, но тут же цепенею, увидев выходящих из машины людей.
Ярик в обнимку с какой-то девицей. Сквозь чуть опущенные окна в такси проникает их громкий, пьяный смех. Который эхом разносится по спящему двору и болью оседает у меня где-то в области сердца.
Слегка пошатываясь, парочка доходит до подъезда и после небольшой возни с ключами скрывается в доме.
Кислород окончательно покидает мои лёгкие. Прикрываю глаза, пытаясь отогнать кошмарную картину, которая никак не желала исчезать за пределы моего сознания.
— Домой, пожалуйста, — хрипло говорю я, делая болезненный вздох. Называя таксисту адрес, с которого он меня забрал, резким движением смахивая с лица дорожки из слёз. Водитель скользит по мне удивлённым взглядом, но всё-таки удерживает себя от ненужных вопросов и послушно выруливает за пределы двора.
Ничего не изменилось. И никогда не изменится.
«Оставь мои вещи в понедельник утром в приёмной. Нам с тобой не о чем больше разговаривать», — пишу я дрожащими пальцами. Строчки расплываются у меня перед глазами, но я всё-таки заставляю себя сфокусировать взгляд и нажимаю «отправить».
Сообщение, конечно же, остаётся непрочитанным. Но ничего, увидит, когда от души покувыркается со своей гостьей и соизволит включить телефон.
Удивительно, ещё этим утром я могла себя назвать самым счастливой девушкой на свете, а сейчас…
Прислоняюсь виском к холодному стеклу окна, чувствуя, как медленно умираю от разрывающей меня внутри боли.
Глава 43
— Это как понимать?! — рычит Ярик, пытаясь протиснутся в приоткрытую калитку ворот. Но злость, которая так и не улеглась во мне с вчерашней ночи, придает сил, и я не пускаю его на территорию участка. Вместо этого я выхожу к нему сама. И плевать, что на мне лишь короткий шёлковый халатик, который я впопыхах накинула на себя, выпрыгивая из кровати, подгоняемая трелью домофона и нескончаемых
По Мереминскому видно, что он злой, как чёрт, но всё равно не может удержаться чтобы не пройтись обжигающе ласкающим взглядом по моим обнажённым ногам, нырнуть в разрез на груди…
Ну уж нет! Поджимаю губы и сильнее стягиваю полы халата, чтобы этот бесстыжий синий омут не оставлял на моей кожи свои отметины.
Скотина! Смотрит на меня так, будто ночная фея оказалась первоклассным бревном и не смогла удовлетворить все его потребности. Только вот это вообще не мои проблемы! В мои планы совершенно не входит помогать Мереминскому справиться с его повышенным либидо!
Скрещиваю руки на груди и скольжу недовольным взглядом по незваному гостью и по сумке с моими вещами, которая валялась у забора.
— Это я у тебя хочу спросить, Мереминский! — огрызаюсь я. — Время десять утра! Какого чёрта тебя приспичило ломиться ко мне в дом?!
— Марин, я принёс твои вещи…
— Ты разучился читать?! Я тебе написала, чтобы ты оставил их завтра утром в приёмной!
— Опять сбегаешь от разговора?!
— Мне с тобой не о чем разговаривать!
— Охренеть не встать! — изумлённо восклицает Мереминский. — Лучшая защита — это нападение? Да, Марин?
— Чего?!
— Какого чёрта ты ведешь себя так, будто это тебе вчера слили мои пикантные фотки?!
— А мне и не нужны осведомители, — тихо говорю я звенящим от гнева голосом. — Достаточно просто появиться в нужном месте, в нужное время…
— Та-а-ак, а вот с этого момента поподробнее, — резко притягивает меня к себе, крепко обхватывая моё запястье и не давая ни единого шанса вырваться.
— Покопайся сам в своей памяти, как ты провёл вчерашнюю ночь! Если, конечно, алкоголь не отшиб тебе последние остатки мозга!..
— Тебе напомнить из-за чего я надрался вчера? — прожигает меня насквозь своим потемневшим взглядом, в котором я вижу надвигающийся шторм. — Точнее из-за кого?!..
Ярик сильнее прижимает меня к себе, так что я чувствую, как тяжело вздымается его грудь и каждый громкий удар его сердца под своей ладонью. Пронзительный синий взгляд, в котором было намешано всё: и страсть, и злость, и… боль? Мне сложно было разобрать каждую из эмоций, но от такого накала у меня начали дрожать ноги. Если бы Мереминский не удерживал меня в своих объятиях, я могла сейчас запросто рухнуть вниз.
— Ты хоть понимаешь, как это было больно, видеть, как он тебя касается, как он тебя целует…
Глаза в глаза. Между нашими телами какие-то ничтожные миллиметры. Запах ментола холодит мои губы. Ещё немного и этот жаркий шёпот, наполненный злобой и отчаянием, перерастет в обжигающий поцелуй.
— Пусти меня!
— Нет!
— Зачем ты пришёл?! Высказать своё осуждение за мой поцелуй с Лисом? Спасибо, я всё поняла! Можешь вновь возвращаться к своим бабам…
— Я пришел разобраться в том, что случилось вчера и решить, как нам быть дальше. И ещё сказать, что я не допущу повторения подробной истории, — нахмурил брови Мереминский.