Давай начнём все с начала

Дагова Ульяна

— Если можешь, оттолкни меня. Но смотря мне глаза, скажи, что все кончено.

Я замираю. Мы оба знаем, я не смогу этого сказать. Не сейчас…

Савелий смотрит на меня секунду, а потом целует, но не нежно, нет, нежность ушла, исчезла на второй план. Его поцелуй страстный, горячий, со вкусом крови…

А я… Я так устала сопротивляться, быть сильной и отрицать его любовь, сама тянусь к его шее, обнимаю, ощущаю, как он вжимает меня в себя. Ещё секунда, и забываю обо всем: принципах, приличиях, воспитании. Наверное, потом я пожалею, но только не сейчас. Будет время корить себя, но будут ли у меня еще такие чувства, его объятия? Что-то мне подсказывает,

что если я что-нибудь и буду вспоминать, то именно их. Любимого, да, именно любимого мужчины.

Пока я осознаю это для себя окончательно и бесповоротно, моя оборона падёт. Я отдаюсь чувствам, которые с каждой секундой все больше и больше поглощают и уносят меня.

Савва подхватывает меня на руки и несёт в комнату.

— Ещё есть шанс, — говорит он.

— Не надо, — потянулась я за поцелуем.

Он пропустил через пальцы локон моих волос и тихо шепнул:

— Cмотри только на меня… — его взгляд смешивается с гаммой эмоций. Взгляд собственника, зверя, тёмная сторона взяла вверх, но это то, чего я хотела, ждала, скучала…

Все смешалось и погрязло в одном моменте: время, шёлк кожи, чувственные поцелуи, жар тел и прохлада простыней. Опытность, страсть… опьяняющий коктейль любви, от которого меня уносило. Я жадно глотала его, не боясь потерять себя в объятиях мужчины.

Когда силы покинули нас, мы лежали в объятиях друг друга. Его плечо, как и ранее, стало самым уютным и желанным местом на земле. Он перебирал пряди моих волос, а я слушала стук его сердца и медленно погружалась в сон.

Глава 60

Первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь приоткрытую плотную штору, освещают комнату, морщусь и открываю глаза, в легкие проникает любимый родной аромат, вдыхаю и словно кошка трусь о руку Савелия. Он обнимает крепче, что-то сонно говорит, а я смотрю на него, такого домашнего, и понимаю, что скучала. Безумно скучала по такому домашнему, родному, провожу по его лицу, лёгкая небритость ощущается лёгким покалыванием на пальцах, улыбаюсь. Он ловить руку, целует, шепчет томно:

— Ариш, давай ещё поспим. Не помню, когда нормально спал, — заключает сильнее в свои объятия и зарывается в мои волосы.

Смотрю на него, если присмотреться, заметна, синева под глазами, небритость.

Но улыбаюсь, как девчонка. Посещает глупая мысль: наверное, он страдал, и это так проявилось. Лежу ещё немного, окрылённая такими мыслями, но спать не хочется. Решаю встать, заказать завтрак, принять душ, там и Савва проснётся. Аккуратно выскальзываю из его объятий, но это кажется только мне, он открывает глаз и недовольно косится на меня. Целую его в щеку и шепчу: «Спи, я в душ».

Видимо, спать всё-таки хочет катастрофически, закрывает глаза после кивка и утопает лицом в подушку. А я залипаю на его наполовину оголенной спине. Красивая, с такой фигуры спокойно можно лепить статую. Анатомически он прекрасен, а физические нагрузки только помогают в этом. Отрываю взгляд и иду в душ. Даже ванная комната выполнена в историческом стиле. Красиво, дорого. В голове возникает мысль: «Жили же люди, стоило ли совершать революцию…»

Душевая кабина современная с множеством температурных режимов, насадок на душе. Не заморачиваюсь принимаю его на самом режиме и с теплой водой. Лёгкость тут же приятно разливаемся по всему телу. Выхожу из ванной, облачённая в белоснежный большого размера халат. Замечаю большое, вероятнее всего, старинное зеркало, выполненное в мой рост, точнее, даже больше.

Позолота, красивые резные ножки, на которое оно опирается. Смотрю на себя и не узнаю. На меня смотрит замученная молодая женщина с безумно горящими глазами. Узнаю и не узнаю сама себя. Такой я не была, кажется, очень давно. Чего там, такой я стала после его измены. Замученной, неухоженной, хотя нет, слово «неухоженная» не подходило. Именно замученной. Разница сейчас была лишь в том, что глаза горели, и я точно знала чего хочу.

Проведя рукой по начавшему понемногу округляться животу, я прошептала: «Будем знакомимся с папой?»

Мне никто не ответил, но я была уверена, что малыш против не будет. А когда Громов узнаёт, что малыш от него…

Я мечтательно прикусила губу. В голову полезли слова, произнесённые Саввой ночью: «Ариш, я так мечтаю, чтобы он был от меня».

Почему не призналась сразу, не знаю, наверное, боялась. А он поклялся несмотря на это: «Я клянусь тебе, несмотря от кого он, буду его любить, никогда не попрекну. И та женщина, с ней закончено навсегда. Только мы, маленькая…»

Улыбка сама по себе возникает на лице. Может, это жестоко, но осознание, что в его сердце есть только я, приносит удовлетворение. Затягиваю посильнее пояс халата, беру в руки небольшую книжечку, на которой написано «Меню». Пролистываю алкоголь, останавливаюсь на завтраках. Тишину разрушает мелодия, ищу глазами источник звука, пока не замечаю телефон Саввы. Откладываю меню.

Номер не записан, сбрасываю побыстрее звонок, чтобы его не разбудить. Выключаю телефон, собираюсь положить его на небольшой столик, но он издаёт сигнал, точнее, вибрацию. Смотрю на него и замираю. СМС, пришедшее с того же номера, что и звонил только что.

Фото больно бьют. Кусаю губы, руки холодеют. Закрываю и открываю глаза, но они не исчезают, не развеиваются. Всё такие же, ничего в них не изменилось. Кладу телефон, поправляю халат, ищу глазами свою обувь, но вспоминаю, что ее просто нет. Савелий привез меня без неё. Замечаю тапочки. Обуваю их и покидаю номер.

Глава 61

Холодный ветер обдувает ноги, за мной бежит девушка с ресепшн, пытается окликнуть, не реагирую. Для меня словно всё замерло, умерло. Только когда трогает за плечо, ощущаю прикосновение и поворачиваю лицо к ней. Она немного отшатывается от меня, словно за несколько минут я превратилась в медузу Горгону.

— Извините, я могу вам чем-то помочь? Может, такси вызовем? Одежда, — и тут же осекается.

Отрицательно качаю головой и спускаюсь с последних ступней. Холодные и очень тонкие тапочки в секунду становятся ледяными, холод передаётся и ногам. Но это так второстепенно, что не мешает движению. Молния, которая неожиданно сверкает вдалеке, прекрасно освещая, а точнее, разделяя небосвод на две части, выступает словно ярким признаком конца. Конца всего.

Несколько шагов, и я слышу лёгкий шум машин, значит, близко трасса. Действительно через пару шагов я выхожу на хорошо асфальтированную трассу. Останавливаюсь у обочины, протягиваю руку, чтобы остановить едущую на большой скорости машину. Она не останавливается, только обкидывает меня комочками грязи, а после тёмного джипа машин и вовсе нет. Когда отчаиваюсь и думаю, что придется идти пешком, вдалеке появляется старенький советский автомобиль. Протягиваю руку, голосую, а точнее, прошу водителя остановиться, ни на что не надеясь. Машина останавливается, из неё выходит невысокого ростика пожилой мужичок.