Давай поиграем
Шрифт:
– Вижу, ты уже готов, - иронично заметил вошедший Кадм, кивком приказывая Эллису удалиться.
– Нам всегда надо быть столь одинаковыми?
– спросил Рэми с неудовольствием окинув взглядом такой же, как и у него, наряд коренастого телохранителя.
– Блистать предоставим принцу, - ответил Кадм.
– Наше дело - находиться в тени и охранять... хотя быть незаметным с такими глазами, как у тебя, это вряд ли. Ты слишком красив, дружок...
– А ты слишком разговорчив сегодня, - парировал Рэми.
– Ну как же. Пришел посмотреть, как ты себя чувствуешь...
Кадм впервые назвал Рэми полным именем, которое мать сократила до Рэми, а брат до Эрра.
Полузабытое звучание собственного имени в устах телохранителя было натягивающему перчатки Рэми приятно и неприятно одновременно. Приятно, потому как говорило о его статусе, неприятно, потому как Кадма Рэми считал другом, а из уст друга слышать столь официальное и даже чужое имя казалось каким-то... непривычным.
Рэми взял со стола кольцо с крупным сапфиром - когда-то он на такое мог работать год - и, повернувшись к телохранителю, ответил:
– Нет, не волнуюсь. Ты же знаешь, что Виссавия позаботилась о моем внешнем виде. Элизар меня не узнает. Тебе нечего опасаться. Как и принцу.
– А с чего это ты взял, что я опасаюсь?
– А разве не так?
– усмехнулся Рэми.
– Странный ты сегодня, - встревожено ответил Кадм.
– Будто опять собрался сделать какую-нибудь глупость... например, объясниться с дядюшкой.
– Я не желаю становиться наследником Виссавии, если ты это имеешь ввиду, - "наследником безумца", добавил про себя Рэми.
– Так что можешь расслабиться.
Что имел ввиду Кадм, Рэми узнавать не хотел. Потому и лишил друга шанса ответить - вышел из своих покоев, войдя в соседние - принца. Ожидавшая в приемной свита синхронно склонилась в низком поклоне, Рэми быстрым жестом накинул на голову капюшон, в свою очередь поклонившись выходившей из кабинета Мира Калинке.
Девушка, удивив свиту принца, ответила на поклон поклоном, подав стоявшему рядом Миранису затянутую темно-красной перчаткой ладонь.
А ведь на этот раз даже не волнуется, подумалось Рэми, когда тот отошел в сторону, присоединяя свою силу к силе идущего за принцем Лерина. Закрыть Мираниса и его кузинку щитами, не позволить виссавийцам через них проникнуть.
Обычно принц заслонялся сам. Когда был спокоен. А телохранители лишь всегда находились рядом, следя, чтобы никто не проник через щиты наследника. Но во время важных встреч Миранис не тратил силы на защиту. За него это делали телохранители. И сегодня была первая важная встреча, на которую Мир забрал Рэми.
В зале было тихо, хоть и многолюдно. Придворные склонились перед принцем и Калинкой, Миранис медленно спустился по ступенькам и, не сбавляя темпа, вошел в приготовленный виссавийцами переход.
За ним - Лерин. За Лерином, после толчка Кадма - Рэми.
Вновь мелькнула под ногами пустота, отдалились стены, приблизились изящные, витые колонны, и, когда из перехода вышел последний телохранитель, Тисмен, Миранис двинулся вперед. К вождю...
Одна за другой
Они замечали сходство, холодел он. Каждый из них замечал. И каждый такой взгляд мог выдать...
Еще шаг вперед, вслед за принцем. Рэми запинается, но рука идущего рядом Кадма выныривает из-под плаща, незаметным жестом касаясь ладони друга.
"Спокойнее, - слышит в голове Рэми голос Лерина.
– Мы и тебя прикрываем. Никто из виссавийцев ничего не заметил... они же не отрывают взглядов от обожаемого вождя. Сам посмотри".
Рэми посмотрел. И в самом деле, все виссавийцы смотрели на вождя, и смотрели как на божество, как некоторые девушки смотрят на своих возлюбленных... как наркоманы смотрят на эрс.
Все одинаковые, одинаково холодные: и хранители мудрости в желтых одеяниях; и хранители смерти в строгих, черных туниках; и целители в зеленом... И женщины-виссавийки, мало различимые по одежде от мужчин, и аккуратные, слишком тихие дети.
Слишком натянуто, слишком правильно, слишком ненастояще. Даже идущие следом арханы, что не сильно-то отошли после многодневной попойки, и те казались Рэми ближе.
А они все продолжали идти.
Была здесь и улыбающаяся гостям сестра вождя в слепящем белом плаще, но Рэми видел ее лишь как расплывчатое пятно: все его внимание приковал стоявший на темно-красном ковре вождь. Величественный в парадных, белоснежных одеяниях. Гордо выпрямившийся, с чуть подернутым сиянием взглядом, он вовсе не напоминал Рэми того безумца, встреченного вчера в лесу. Возлюбленный сын богини, ее баловень, и ее беда... Наркоман, встречающий их такой улыбкой, что Рэми захотелось броситься вперед, встать между принцем и дядей.
Но дядя предельно вежлив. И с губ его слетают правильные слова, и движения его правильные, выверенные породой, и взгляд, мягкий, ласкающий, заставляет Калинку вспыхнуть, как маковый цвет.
Обмен приветствиями быстро заканчивается. Вождь, подав руку Калинке, плавным жестом показывает принцу на приготовленный для него стол. Кашляет кто-то за спиной, безнадежно пытаясь сдержаться... и вновь становится тихо.
– Не отобедаете ли со мной, мой дорогой друг?
– улыбается вождь.
Он видит только принца и невесту, а на так и стоявших за спиной Мира телохранителей, казалось, не обращает внимания. Казалось, так как взгляд его то и дело безошибочно выхватывает из четверки телохранителей Рэми, и тут же убегает, останавливаясь на Калинке...
Принц, вождь и Калинка всходят по мраморным ступеням под богато украшенный балдахин, все так же сыплются с обеих сторон учтивые слова. "Дорогую невесту" вождь усаживает слева от себя, "уважаемого гостя" - справа, и так любезен с обоими, как и упорно не замечает застывших по обе стороны от стола телохранителей: Рэми и Лерина со стороны принца, Кадма и Тисмена - Калинки.