Давай поиграем
Шрифт:
Странно, но угроза подействовала. Девчонка вдруг сникла, и Мир вновь смахнув накопившуюся на губе капельку крови, раздраженно подумал: вот как... оказывается, дикие кошки тоже умеют бояться. И кого? Этот кусок льда? Армана? Вот уж не думал Мир, что этот дозорный может аж так влиять на своенравных девиц.
Вновь почувствовав жгучий огонь ревности, Мир почти пропустил ее тихий шепот:
– Я обещаю.
– Вот и умница, - ответил Мир. Он схватил ее за запястье и потянул за собой на тропинку.
Кто его знает... Не Мир - точно.
Замок спал. Трещал в камине огонь, отбрасывая на стены неясные отблески, а Ферин стоял у окна и смотрел, как ветерок гладит посеребренное лунным светом древесное море.
– Просыпайся, брат!
– позвал он.
– Ну же, просыпайся.
– Ну проснулся я, тебе легче?
– ответил тихий голос.
– Я ведь не простил.
– Давай поговорим.
– О чем? Проваливай, Ферин, ты мне не нужен! И я тебя не звал. А ты лучше, чем другие в курсе, что я делаю с незваными гостями.
– Я прошу тебя...
– Просишь? Кого? "Мелкого рачка"?
– Прошу тебя...
– Нет. Я всегда был один, один и останусь.
Контакт прервался так резко, что Ферин покачнулся от боли. Вытерев сбежавшую из носа струйку крови, он внезапно улыбнулся и, сев в кресло, заказал себе чашу крепкого, имбирного вина.
– Это надо отметить, - прошептал он.
Очнулся Рэми в той же самой комнате, где недавно потерял сознание, обнаженный, распятый на холодном столе.
Была еще ночь. За окнами все так же шевелились тени, а вокруг витал ненавистный сладковатый запах.
– С возвращением.
В голове пульсировало от боли. В глазах резало. И даже свет свечи, стоявшей у Рэми в ногах, казался невыносимым. С трудом повернув голову, он разлепил спекшиеся губы и ответил:
– Думаешь, меня напугал? И не надейся.
– Но я и не думал тебя пугать, - ответил вождь, открывая толстую книгу на заложенной странице и ставя ее на специальную подставку.
– Давно хотел попробовать новый стиль пыток, да не было на ком. Говорят, человек может мучится при этом целую ночь... но пытка - это искусство, мне пока неподвластное. Так что, может быть тебе повезет, и ты умрешь раньше.
Элизар вертел в пальцах скальпель, внимательно читая и шевеля при этом губами. Потом подошел к Рэми, сосредоточенно провел пальцами по груди жертвы, вернулся к книге, что-то вновь прочитал. Сказал:
– Ага, - и на лице его появилось
Вождь подошел совсем близко, наклонился над пленником, почти любя заглянул в глаза:
– Не умирай быстро, не надо.
Рэми закрыл глаза. Холодный метал скользнул по груди, пробуя пот на вкус. Холод сменила боль.
Элан сидел у кровати и смотрел на измученного кошмаром воспитанника. С каких пор мальчик стал таким? С каких пор в темных волосах его промелькнула седина? С каких пор он стал столь неестественно худым, и под глазами его пролегли тени?
В этот момент Элан ненавидел вождя, сам презирал себя за эти чувства и ждал наказания, но наказания не было... казалось, сама Виссавия отказалась от Элизара. А если это так...
Арам вскочил на кровати и задрожал, обливаясь потом:
– Я должен его остановить.
– Не можешь, - холодно ответил Элан, глядя на быстро сгущающиеся за окном тучи.
– Должен...
– Никто его не остановит. Ты еще не понял?
– Но... Но... ты не понимаешь!
– Мы все всё понимаем, мой мальчик.
– Я хотя бы попытаюсь!
– Нет!
– вскричал Элан.
– Мне плевать, что творит вождь! Мне плевать, что там происходит! Но ты туда не пойдешь!
– Я... должен!
– Ты должен мне повиноваться, воспитанник, - холодно ответил Элан.
– И ты останешься здесь...
Старший целитель, что все это время был с ними в спальне, скользнул к кровати. Арам вновь обмяк, теряя сознание.
– Зря ты так с советником, - сказал целитель, склонившись над больным.
– Это не советник, - напомнил Элан.
– Это всего лишь юноша, которого слишком рано заставили стать мужчиной. Как и его отца. Элизар хочет сходить с ума? Пусть сходит! В одиночестве!
– Ты... ты говоришь страшные вещи.
– Но богиня меня не наказывает, ты не заметил? Вождь потерял ее благосклонность.
Вновь эта проклятая безысходность в глазах старшего целителя. Да, целители обучены спасать. Обучены и отказывать, когда спасти невозможно. Но отказать в спасении вождю не могут даже они. А надо.
Вопрос только, что дальше? Вождь единственный, кто остался в их роду. И виной тому... Элан застонал, опуская на ладони голову. Виной тому он. Именно он убил наследника.
Армана вырвало из сна чувство, что он в комнате не один. Раньше, чем он успел проснуться, его тело уже подобно пружине выпрямилось, опрокидывая на пол незваного гостя. Когда он очнулся, он уже сидел на закутанной в белоснежный плащ фигурке, и пальцы его крепко сжимали тонкую шею незнакомца. Нет... незнакомки.