«Давай полетим к звездам!»

Чебаненко Сергей

– Конечно, конечно!
– лицо гардеробщика расплылось в угодливой улыбке. Он принял у меня верхнюю одежду и выдал номерок.
– У нас есть и комплексные обеды, и спецзаказы! Проходите в зал, пожалуйста!

Я взглянул на себя в огромное зеркало, висевшее на задней стене, чуть подправил галстук и двинулся в обеденный зал.

Фон Браух сидел лицом к входным дверям и заметил меня первым. Его лицо вытянулось, глаза округлились, он что-то быстро сказал Королевину. Сергей Павлович вздрогнул, принялся оборачиваться,

сидя на стуле. Человек он плотного телосложения, грузный и получилось это у него неловко. Я оказался у столика раньше, чем он успел повернуться.

– Привет честной компании!
– растянул губы в улыбке.
– Не помешаю переговорам высоких сторон своим присутствием?

– Здравствуйте, Алексей Архипович, - сказал фон Браух на языке Пушкина и Тургенева без малейшего акцента.
– Рад буду с вами познакомиться!

Я опешил. Надо же, бывший штурмбанфюрер, оказывается, вполне прилично владеет русским!

– Алексей?
– Королевин весело фыркнул.
– Ах, вот значит, кто топал за мной следом от самого института! А я думал, что кто-то из гэбэшников. Присаживайся!

Я отодвинул стул от стола и сел рядом с Королевиным.

– А я как раз хотел поговорить с вами о странностях нашего полета, Сергей Павлович, - произнес, по-прежнему саркастически улыбаясь.
– Обо всей этой череде неожиданностей и неисправностей. А теперь, видно, и спрашивать не о чем. Все и так очевидно. Тайно договорились с американцами, да? С этим вот недобитым ракетным бароном?

– О, шпионская история! Пронырливый майор Пронин против коварного Джеймса Бонда!
– фон Браух захохотал, но тут же оборвал смех, тряхнул головой и тихо произнес:

– Чепуху городите, полковник Леонтьев.

– Помолчали бы лучше, группенфюрер!
– зло огрызнулся я.
– Надеюсь, вам уже присвоили очередное звание в СС? А здесь вы по приглашению Советского правительства или по туристской визе из Нюрнбергского трибунала?

– Ну, ты и язва, Алексей!
– Королевин засмеялся и кивнул в сторону фон Брауха.
– Он здесь по моему приглашению. Кстати, Вернер - коренной москвич.

Я растерянно замолчал.

Королевин подмигнул собеседнику:

– Помнишь наш пивной кабачок в подвальчике на Таганке?

Если немец здесь легально, я, кажется, оказался в очень неловком положении... Да и немец ли он?

– Вспомнила баба, как девкой была, - фон Браух грустно вздохнул.
– Это когда же было, Сереж? Я уж сколько лет в Москве не был. Все работа, работа... Да что тут говорить? Сам знаешь нашу жизнь.

– Эх, все недосуг просто встретиться, пивка попить, поболтать, - Сергей Павлович закивал.
– Все дела, дела, дела...

Около стола, - словно из ниоткуда, - вдруг объявился грузный черноволосый мужчина в белоснежном халате, накинутом поверх синего костюма.

– Добрый день, товарищ Леонтьев! И вы,

товарищи, здравствуйте, - он окинул взглядом Королевина и фон Брауха.
– Я директор этого кафе Серенко Егор Титович. Рад Вас приветствовать в нашем заведении!

Он чуть поклонился.

– Весь наш трудовой коллектив будет рад, если...
– начал директор. По-видимому, он собирался сказать целую речь, но фон Браух решительно остановил его жестом:

– Вот что, любезный... Ну-ка, организуйте для первопроходца космоса товарища Леонтьева и его коллег пару бутылочек водочки, соленых огурчиков и картошечки с чем-нибудь мясным...

– На четверых, - вставил Королевин и пояснил:

– Василий сейчас тоже подойдет. Служба Мозжорова обещала сегодня выдать прогноз. Михеев ждет их доклад.

– ...И еще четыре бутылочки с минералочкой, - добавил фон Браух.
– Лучше, чтобы “Боржоми”.

– Сию минуту, товарищи, - директор кивнул и тут же удалился готовить заказ.

– Ладно, Алексей, - Королевин полуобернулся ко мне.
– Раз уж ты оказался таким любопытным, придется рассказать тебе обо всем. Чтобы домыслы тебя не мучили.

– И кстати, Сереж, - сказал фон Браух.
– Что-то наши ряды давно уж не пополняли действующие космонавты. Алексей Архипович вполне мог бы стать хорошим миростроителем.

– Ну, это, Вернер, пусть товарищ Леонтьев сам примет решение, - Сергей Павлович покосился на меня.
– Оценит все, что сейчас услышит, и решает.

Буфетчица принесла на подносе бутылки с водкой и четыре рюмки, порезанный дольками лимон на блюдце. Директор кафе маячил в двух шагах за ее спиной.

– У вас принято закусывать водку лимоном?
– седые брови фон Брауха изогнулись дугами.

– Будь ближе к народу, дорогой мой фон аристократ!
– с усмешкой заметил Королевин.
– Здесь принято закусывать водку чем угодно. В стране серьезные перебои с продуктами. Масса товаров в хроническом дефиците. И народ, кстати, считает, что виновата в этом наша космическая программа -слишком много денег тратится на исследование Луны и дальних планет!

– “Социализм - лучшая стартовая площадка для советских ракет”, - с иронией процитировал Хрущева фон Браух и криво усмехнулся.
– Василия будем ждать или все-таки примем по первой?

– Семеро одного не ждут. Трое - тоже, - Королевин разлил водку по рюмкам.
– Ну, ребята, давайте за встречу.

– Знаешь, Серега, я на том краю света уже совершенно забыл, что в России после тоста принято чокаться, - сказал фон Браух, когда мы выпили.

– И немудрено, - Королевин взял с блюдца лимонную дольку.
– Тебя сколько на Руси не было?

– Три экспедиции, - мысленно прикинул немец.
– Это... Гм, почти двести лет!

Наверное, у меня отвисла челюсть. Фон Браух фыркнул и предложил: