Давай прогуляем пары
Шрифт:
— Пока сбавим обороты, малышка, — шепчу, оторвавшись от горячих и влажных губ Леры. — Вечером продолжим. Лады?
Перекатившись на спину, поворачиваю голову и смотрю на девчонку. Ее глаза широко распахнуты и смотрят в потолок. Она поднимает руку и касается припухших губ. Выглядит обалденно сексуально, несмотря на то что все еще полностью одета.
Черт.
Член пытается выбраться наружу и поздороваться со своей новой повелительницей. Мне он больше не подчиняется, чертов предатель.
Не переставая пялиться, поправляю
Смурной Андрей посылает мне взгляд из-под бровей и скрывается за дверным косяком. Савва заглядывает к нам.
— Расположились? Ничего так у вас здесь. Окна на озеро выходят, видели? Хорошо не лето, комары зажрали бы.
— Еще не успели оглядеться, — бормочет Лера и резко садится на кровати.
Ее волосы взлохмачены от моих прикосновений, и я борюсь со скручивающим яйца диким желанием вытолкать ее братца за порог, закрыть дверь и опрокинуть девушку обратно на кровать. Навалиться сверху, прижаться к пухлому вкусному рту и запустить руку под толстовку…
Отменить визуализации, блин. Иначе мой стояк скоро перестанет быть только моим достоянием.
Потянувшись на матрасе, тоже сажусь, но успеваю заметить быстрый как молния взгляд Леры, полоснувший меня по животу. Довольно улыбаюсь. Не только мне мало.
— Чем же вы занимались? Раньше нас поднялись, — спрашивает Савва, и забавно подпирает кулаками бока.
Переводит взгляд с меня на свою сестру и обратно.
— Вещи разбирали. Чего пристал? — огрызается Лерка, сцепляя руки в замок на коленях. — Все уже разместились?
— Ага. Отец удочки уже готовит, червяков своих проверяет, баню попросил затопить, там отдельно через пару домов есть. И бассейн небольшой, крытый, но холодный. В ресторане еду можно заказать, но мама решила, что мы будем готовить сами на огне. Так что разделяемся: девочки на кухню — резать салатики, мальчишки на рыбалку — добывать рыбу. Ты с нами, Мот?
— Ага.
— Тогда вниз спускайся.
— Через пару минут буду, — произношу и демонстративно забрасываю руку его сестре на плечи, намекая на то, что старший брат слишком задержался в нашей комнате.
Лера напрягается, явно собираясь выпустить свои иголки, как самый милый дикобраз на свете, но в последний момент ее тело расслабляется, и она опускает свою теплую ладошку мне на бедро.
Вместе смотрим на Савву.
— Так. Ладно. Пошел я, — произносит отрывисто и пятится в коридор.
— И дверь закрой с той стороны! — командует Лера.
Оставшись одни, мы несколько секунд сидим неподвижно в вакуумной тишине, нарушаемой только нашим дыханием. Я прижимаюсь носом к виску Ясной и вдыхаю свежий аромат ее кожи и шампуня. Она всегда пахнет зеленым чаем, лимонами и мятой. Дурманит меня на уровне своих феромонов и сносит башню.
Ну вот, снова привет, стояк.
— Я хочу тебя еще раз поцеловать, —
Лера немного поворачивает голову, и ее губы мажут по моим в едва уловимом касании, но простреливает так, словно меня долбанули шокером. По телу проходит дрожь, и скрывать ее уже нет никакого смысла.
Вот так вштыривает меня от тебя, девочка.
— Будешь каждый раз об этом предупреждать? — произносит, улыбнувшись.
Протянув руку, заправляю ей волосы за ухо и обнимаю ладонью щеку, поглаживая кожу. Ее ресницы порхают как бабочки.
— Вообще планировал, да. Переживаю за свои яйца, — усмехнувшись, целую вздернутый нос напротив.
— Пока они в безопасности, но, если что, я одолжу дробовик у дяди Тагира.
Шутки у нее, конечно, совсем не смешные.
— Заметано… — соглашаюсь с легкостью и вновь ныряю в сладкий ротик девчонки языком.
Глава 40
Лера
— Вроде твой мальчик поладил с Саввой и папой, — улыбается мама, бросая взгляд на улицу через окно, выходящее в сторону озера.
Зарядил мелкий дождик, и около воды остались только самые отчаянные рыбаки. Андрей и Илья давно греются около камина в компании Каролины и бокалов вина. Ждут остальных, чтобы всем вместе отправиться в баню.
Проследив за направлением взгляда мамы, натыкаюсь своим на три фигуры в дождевиках около удочек. Я немного нервничаю из-за того, что притащила сюда Матвея. Как они там с папой? Не схлестнутся на теме Громова-старшего?
Плохая была идея. Плохая!
— Он… — хочу по привычке громко объявить, что Матвей никакой “не мой мальчик”, но сама себя обрываю, вспомнив наш безумный поцелуй.
Поцелуи.
Мысли о них заставляют щеки вспыхнуть, а низ живота загореться теплом.
Наверное, Громов все же “мой мальчик”. Даже пусть это временно.
— Он неплохой, хотя и немного запутавшийся, — бормочу, разглядывая в отдалении высокую фигуру.
Как раз в этот момент Матвей, словно почувствовав мой взгляд, оборачивается в сторону дома и смотрит прямо в окна первого этажа, демонстрируя свой улов: небольшую трепыхающуюся в его руках рыбку.
Сердце совершает кульбит. И я, вопреки своему здравому смыслу, жду, когда он уже вернется в дом.
Громова стало как-то слишком много в моей жизни. Мне это нравится, хотя и немного страшно доверять и сближаться. Но я не могу найти ни одной причины, почему он делает это, кроме той, что я ему тоже нравлюсь. Его возбуждение упиралось мне в бедро, когда мы целовались. А я, хоть и остаюсь девственницей дольше чем принято в современном мире, знаю, как устроена мужская анатомия и физиология.
Он меня хочет. Даже несмотря на то, что я ни капли не похожа на его любимый типаж “кукла Барби”. Даже несмотря на то, что постоянно отталкиваю и резко шучу, Матвей остается рядом.