Давай сыграем в любовь
Шрифт:
— Конечно, нет, поэтому прямо сейчас пойду, поздравлю свою будущую конкурентку. Ведь именно с ней мне придется воевать за президентское кресло? — на последней фразе Соболев будто делает какой-то непонятный мне акцент.
— Это взаимовыгодное решение, ты же и сам понимаешь.
— Нет, — хмыкает он. — Не понимаю. И моя идея вполне обеспечила бы обход этого решения. Но ты, видимо, в силу возраста стал боязлив, поэтому выбираешь более щадящие пути.
— Руслан, — его отец говорит тихо, да только выходит все равно грозно. Эх, понимать
— Пошли, принцесса, — обращается ко мне Соболев. Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Держит крепко и тянет за собой в другую сторону зала. Пока мы идем, я чувствую на себе пристальные взгляды, где-то осуждающие, где-то искренне не понимающие, кажется, эти люди уже заочно меня ненавидят. Не самое приятное общество, конечно.
Мы останавливаемся напротив той красивой девушки-брюнетки, от которой я изначально не могла оторвать глаз. Она склоняет голову на бок, приветствуя нас улыбкой. Думается мне, фальшивой улыбкой.
— Поздравляю, Ева, — произносит Соболев. В каждом его движении чувствуется сдержанность, словно он хочет максимально отгородиться от общения с девушкой.
— Странные ты подарки выбираешь, Руслан, — а эта Ева под стать Соболеву, такая же высокомерная. — Не представишь свою спутницу? Вы так эффектно появились, что мне даже завидно.
— Любовь — такое состояние, — влезаю в разговор я, — что никогда не знаешь, в какой момент накроет. Меня Кристина зовут, — протягиваю руку, хотя, кажется, Руслан не особо в восторге.
— Я раньше тоже верила в любовь и мечтала о ней, но увы, — грустно произносит она, правда мое рукопожатие не принимает. И я спешу завести руку за спину, чтобы этот жест не стал казаться унизительным. — Порой мы влюбляемся не в тех. Они умело топчутся по нашему сердцу.
— Ну, значит, не стоит влюбляться, чтобы потом не становиться героиней мыльной оперы, — Руслан закатывает глаза. Мне кажется, между ними есть какая-то недосказанность, и если Соболеву в целом вроде плевать на Еву, то она поглядывает на него с нескрываемой обидой.
— Фу, как грубо.
— Как умею, — хмыкает он. — И да, гонка за президентское кресло только начинается. Не жди от меня пощады, если нужно, — Руслан понижает голос, но я все равно отчетливо слышу его слова, — я сотру тебя в порошок. С детства ненавижу, когда пытаются отобрать по праву мое.
Разговор на этом заканчивается. Соболев выводит меня из зала, не дав как следует насладиться закусками и напитками. Он явно недовольный, и честно сказать, его это состояние немного пугает. Первый раз слышу, чтобы он так открыто угрожал кому-то.
Мы выходим на улицу, спешно спускаемся по ступенькам и садимся в машину. Не знаю, приемлемо ли то, как Руслан покидает встречу в его кругах, но спросить не решаюсь. В целом, я рада, что больше не придется играть на публику. Губы до сих пор горят от нашего поцелуя. Мамочки! Второго за вечер.
— Мне нужно переодеться, — говорю, когда Соболев заводит машину.
—
— Нет! — протестую я, взглянув на часы. — Мне надо быть дома в девять.
— Ну да, — усмехнувшись, Руслан выезжает с парковки. — Правильным девочкам же нельзя приходить позже девяти. А то вдруг карета в тыкву превратиться.
— Не знала, что ты такой знаток детских сказок.
— И где ты будешь переодеваться, Лисица? На улице? — уточняет Соболев, пока я прокручиваю в голове идеи. Их-то не очень много. И меня посещает самая странная, но делать нечего. Во-первых, если я приду позже, начнутся вопросы. Нет, моя семья не из серии тех, кто контролирует каждый шаг своих детей. Просто мама любопытная, как и я собственно, и она не отстанет.
— Поехали в торговый центр? Я возьму с собой вещи и там переоденусь в туалете или в раздевалке магазина.
— Ты гениальная, — мы останавливаемся на светофоре. Руслан поворачивается ко мне и в этот раз говорит без сарказма, хотя в его голосе сочится желание задеть меня. Я уже говорила, что у нас негласная война? Интересно, кто в ней победит.
— Знаю, я — само совершенство.
С губ Соболева срывается смешок, и на этом все. Остаток пути он молча везет меня в центр города, в выбранный мной пункт назначения. А уже там я бегу в дамскую комнату, надеясь, что быстренько переоденусь, и мы успеем к девяти. Правда, меня ждет сюрприз: как обычно идет уборка на трех этажах, а на первом, где ее нет, очередь в километр. Не понимаю, почему в женские туалеты вечно столько людей?
— Ну что? — зевнув, спрашивает Соболев. — Гениальность не пошла по назначению?
— Идем, — хватаю его под руку и тащу за собой на эскалатор.
— Зачем я тебе там? Сама не можешь провернуть? — удивляется он, но все равно идет.
— Не могу, вдруг понадобиться помощь, прикрыть там. Так что будешь на стреме!
— Говоришь так, словно мы собираемся выкрасть корону из музея.
— Ну… почти же, — улыбаюсь я, испытывая легкий мандраж. Никогда прежде еще не переодевалась в магазинах из своего в свое. Страшно, не будет ли проблем. С другой стороны, мы ведь ничего не крадем, какие к нам вопросы? Да, странные, да только за такое же не посадят.
Заходим в первым попавшийся, тут и мужской и женский отделы вместе. Отлично. Я хватаю первые попавшиеся тряпки и мчу к раздевалке. Руслан ясное дело, плетется следом.
— Быстрее не можешь? — раздражаюсь.
— Может, у меня в машине переоденешься? — предлагает он, оглядывая зал. Проводит рукой вдоль рядов, дотрагиваясь подушечками пальцев до одежды. Выглядит это так, словно Соболев первый раз в подобном месте, а шмотки ему шьют на заказ.
Но я стараюсь об этом не думать, мне собственно вообще без разницы, где он одевается. Ныряю в сторону раздевалок, стуча каблуками по плитке. Несколько первых кабинок заняты, свободная только последняя и две перед ней. Народу сегодня прилично.