Давайте напишем что-нибудь
Шрифт:
– Не будем юродствовать, – Деткин-Вклеткин возвратно-поступательным движением руки мягко пресек разыгравшегося интеллектом эскимоса. Потом отвел Хухры-Мухры в сторону и там отчитал его: – Вы эти свои центростремительные замашки бросьте: то, что Вы родились непосредственно над пупом земли, Северным полюсом, а не на Дону, не дает Вам никаких преимуществ. Вернитесь теперь и извинитесь перед Массовым Читателем.
Весь красный от распиравшей его совести, эскимос вернулся и извинился.
– За что он извинился? – спросил Массовый Читатель Случайного Охотника. Тот пожал плечами. Тогда, поскребя голову скребком, забытым на ледовитом полу Карлом Ивановичем, внутренним
А Деткин-Вклеткин, в неравном поединке поборов новый приступ внезапного отвращения к Массовому Читателю, вдруг спросил его вежливым фальцетом:
– Вы, собственно, с какой целью к нам… пожаловали?
– Я пришел дать вам волю, – охотно пояснил Читатель.
– Именно так оно и выглядит… – опять вздохнул Деткин-Вклеткин. – А можно вот еще поинтересоваться: почему Вы именно нас выбрали… волю давать?
– Так Вы ж в темнице, во-первых! И умираете за идею, во-вторых… Идея же – она сильна единством масс!
– Во-о-от в чем дело… – в который уже раз все понял Деткин-Вклеткин.
– Мы тут сейчас организуем Ледовое Побоище – Александра Невского помнишь? – запотирал руки Массовый Читатель. – Значит, так. Выстраиваемся свинья свиньей и – вперед и с песней! – Он оглядел унылых сотоварищей. – Что не нравится в предложении?
– Очень уж… боево, – прикрыв рот белоснежным носовым платком, зевнул Случайный Охотник. – Тут у нас вообще-то другие традиции.
– А чё? – на минуту потерял и тут же нашел невдалеке от себя самообладание Массовый Читатель. – Сначала медвед'eй под лед спустим, потом с классовым врагом разделаемся, Карлом да бабой его, и – спички выкладывать!
– Поможете со спичками? – оживился вдруг Деткин-Вклеткин.
– А как же, етишкин кот! – непонятно к кому обратился Массовый Читатель. – Иначе зачем бы я сюда перся?
– Мы так поняли… дать нам волю и – и удалиться! – размечтался было Хухры-Мухры, но Деткин-Вклеткин послал ему такой пронзительный взгляд, что Хухры-Мухры зазнобило.
Ледового же Побоища, значит, было не избежать. Кстати, автор настоящего художественного произведения – как бы он ни относился к Массовому Читателю – этому только рад: что-то вроде Ледового Побоища и замышлялось с самого начала – к чему бы иначе весь разговор об эпизме? Правда, эпизмом предполагалось, конечно, заниматься подольше, не к концу, то есть, главы начинать… ну да это уж ладно!
– Только, чур, я Александр Невский! – разгорячился Массовый Читатель.
– Вы больше на Донского похожи… – не сдержался Хухры-Мухры, но тут же зажал себе рот ледорубом.
Построить Деткин-Вклеткина, Хухры-Мухры и Случайного Охотника так, как предполагал Массовый Читатель, то есть свинья свиньей, удалось не сразу.
– Хрюкайте! – стал понукать их Массовый Читатель.
– Да Вы что – совсем уже придурок, что ли? – из положения на четвереньках с интересом спросил Массового Читателя Хухры-Мухры.
– Не могу не присоединиться к вопросу! – отозвался из того же положения Деткин-Вклеткин: как ни дорога ему была Абсолютно Правильная Окружность из спичек, терпеть самодурства он все-таки не мог по природе своей.
– Ладно, интеллигенция… – махнул рукой Массовый Читатель. – Вы тогда только атакуйте неприятеля, а я уж сам за вас похрюкаю.
И он принялся упоенно хрюкать.
– Сумасшедший дом просто, – покачал головой Случайный Охотник.
Замысел стратега предполагал, что втроем, свинья свиньей, они – сам стратег при этом должен наблюдать битву со стороны –
Разбег начали из дальнего угла склада.
По пути к выходу из юрты Случайный Охотник, имевший какой-никакой опыт борьбы за свою шкуру в суровых условиях Крайнего Севера, обратился к Деткин-Вклеткину с осторожным вопросом:
– Вот я все думаю… с чего бы это льду проломиться под тяжестью пяти белых медведей, когда тут вечная, опять же напоминаю, мерзлота?
– Да, вроде бы, не с чего, – согласился Деткин-Вклеткин, труся к пологу.
– А потом… какая же у медведей амуниция-то, когда они голые все?
– Ну, положим, не голые, – вмешался Хухры-Мухры, – а покрытые шерстью, скрывающей их безобразную наготу.
– Все равно амуниции у них нету никакой! – настаивал Случайный Охотник. – Сожрут они нас, пять белых медведей, да и всё!
Безмятежно трусивший к пологу Деткин-Вклеткин на секунду остановился и за секунду эту успел сказать столько, сколько не вместит в себя структура никакого художественного целого. Суть высказывания сводилась к тому, что у него, Деткин-Вклеткина, было много чего припасено с собой: пять больших полосатых мячей, пять металлических обручей, облитых бензином и только что подожженных имевшимся у него в кармане грибом-трутом, пять элегантных помостов в виде тумб, оклеенных пестрой бумагой, небольшой, но крепкий батут для сальто-мортале в воздухе, кое-какие смешные костюмы (например, царь-царевич-король-королевич-сапожник…), пять длинных хлыстов со щелчком и прочая чепуха, но главное – пять ведерок отменной свежей рыбы, до которой белые медведи так охочи. Еще Деткин-Вклеткин сказал, что это тут, по полу склада Карла Ивановича, внутреннего эмигранта, они бегут свинья свиньей, а там, за пологом юрты, к ним снова вернется человеческое достоинство: они распрямятся, быстро оденут пять белых медведей в смешные костюмы и передрессируют их из послушных исполнителей злобной воли Карла Иванович внутреннего эмигранта, в настоящих творцов, умеющих подбрасывать и ловить полосатые мячи, прыгать через горящие обручи, элегантно восседать на тумбе, хлопая в ладоши, а также совершать прыжки на батуте и даже скакать на коне.
– Коня-то мы где возьмем? – недовольный обширностью цирковой программы спросил Случайный Охотник, у которого ружье чесалось подстрелить медведей – и дело с концом.
Деткин-Вклеткин улыбнулся в ответ:
– Конем буду я.
– Это как? – обалдел Случайный Охотник.
– Просто: себя в коня преобразив! – напомнил ему Деткин-Вклеткин.
– А-а-а! – дошло до Случайного Охотника. – Ну конечно! – Тут он замедлил трусцу и шепотом спросил Деткин-Вклеткина: – А поймет ли нас Массовый Читатель?
Деткин-Вклеткин пожал плечами:
– Надеюсь, что поймет. Но наверняка ведь этого все равно никогда нельзя знать заранее!
– И то правда, – сказал Случайный Охотник и успокоился.
Массовый Читатель, он же князь Александр Невский, а также Дмитрий Донской (язык бы мне оторвать!) и не подумал ломиться через полог юрты вместе со дружиною: он продолжал нахрюкивать изнутри, даже не высовывая пятака в опасное общество пятерых белых медведей, а потому и не видя ничего из того, что происходило за пологом юрты, но с удовольствием рисуя в своем неприхотливом воображении одну кровавую бойню за другой кровавой бойней.