Давайте петь вместе
Шрифт:
Светловолосая фройляйн неоднократно пыталась объяснить подруге, как это неблагоразумно выходить замуж в свои неполные двадцать лет, как это безрассудно разбазаривать свою молодость, свою энергию, свой потенциал! Как это неблагородно и непростительно скидывать их в ненасытное горло семейного быта!
Но смышлёная Настёна в глубине души понимала, что за пафосом этих громких слов скрывается до смешного банальная и оттого ещё более грязная житейская притча. Она легко объясняет тот факт, почему Дарья сторонится разговоров о замужестве, почему избегает серьёзных отношений и долго присматривается к молодому человеку, прежде
Он был сыном профессора, многоуважаемого человека, избалованный мальчишка, бессовестно ею воспользовавшийся. Самым ужасным для неё было то, что он не просто надругался над её невинным свежим телом, а осквернил и растоптал её чистые, искренние и доверчиво светлые чувства. Чувства, не испорченные ложью, горечью предательства или человеческой похотливостью. Она была кристальна, а после закрылась ото всего мира и ушла с головой в благословенное вчера, чтобы не видеть это убогое сегодня и непристойное завтра.
Девушки высунулись наполовину из окна и предались перекуру. Это была нехорошая привычка – предвестник эмансипированного общества. Они были взрослыми девочками, а потому курили много и красиво. Но родители, разумеется, об этом не знали, тщательнейшим образом от них скрывалось, как и многое другое, о чём родителям знать не положено.
– Противная Мартыновская решила затравить нас очередью коллоквиумов, – мрачно заметила Дарья, по-мальчишески сплёвывая в окно. – Вашу группу она пока ещё жалеет.
– С меня хватило «Русской Правды» в оригинале, – пожаловалась обольстительная Настёна, улегшись животом на подоконник. – У нее, наверное, климакс разыгрался. Заржавевшая стара дева! Все они такие – одинокие желчные бабы, отвергнутые мужиками, злые, гадкие, мстительные и завистливые. Если бы я была врачом, то обязательно прописала бы ей постельный режим. И в данном случае слово «постельный» имеет переносное значение, – Настёна глумливо улыбнулась.
Дарья с упоением втянула в себя табачный дым. Ещё пара минут, и кареглазая Цирцея2 заведёт разговор о замужестве. Данная перспектива Дарью никоим образом не устраивала. Ей хотелось покоя, ей хотелось умеренно-аристократических бесед, укутанных шлейфом последних сплетен, или на худой конец, мучительно-нудный диалог о политике, о сложностях нынешней обстановки. Она была готова говорить на любую тему, даже о музыке, в которой ничего не понимала и в которой видела только лишь посредственный аккомпанемент, разбавляющий местами неловкую тишину. Она могла говорить о чём угодно, но только не о замужестве.
Однако же Дарья ошиблась. Или же Настёна оказалась чересчур прозорливой, чтобы не начать неловкого разговора.
Настя выкинула окурок в окно и села на подоконник, сложив свои смуглые ручки на сжатых коленях.
– Мне Славка звонил, – нейтрально сообщила она. – Хочет встретиться.
– Он же тебе не нравится, – так же нейтрально с налётом высокомерного безразличия ответила Дарья, удивившись тому, что беседа не пошла в торжественном русле свадебной церемонии.
– Ну, если нет другого варианта, – равнодушно
– Потрясающе, – фыркнула Дарья, презрительно сморщив свой веснушчатый носик. – Он собирается ликвидировать меня при помощи какого-то неизвестного типа, наверное, ещё хуже, чем он сам. Никогда ещё не встречала подобного убожества. А ко всему прочему он ещё и неимоверный урод. С ним даже стыдно пройтись по улице, безапелляционно заявила Даша, грозно сплёвывая на асфальт.
– Я и не собираюсь с ним ходить, – обиженно заметила Настя, предусмотрительно защищаясь. – Просто храню его на чёрный день.
– Это будет самый чёрные день, который только можно себе представить, нечто вроде атомной войны, – съехидничала Дарья. – Когда из живых останутся только тараканы, а все грешники спустятся в ад. Тогда-то наша Стаська достанет из укромного местечка припрятанного на чёрный день Славика, чтобы вдоволь им полакомиться.
– Так что, отказаться? – мрачно поинтересовалась Настена, не разделив чёрного юмора подруги.
– Это твоё дело, – Дарья докурила и, немного проветрив комнату, закрыла окно, спихнув лучезарную кокетку с подоконника на пол. – Просто я не хочу портить себе настроение и целый вечер изучать физиономии идиотов, а что ещё хуже – слушать из бессвязную трепотню.
– Ну, и как ты предлагаешь нам развлечься?
– Получим стипендию и сами сводим себя, куда захотим.
– Ладно, – неожиданно легко согласилась Настя, которая жизни не представляла хотя бы без какого-нибудь завалящего кавалера. – Раз уж ты так хочешь.
– Меня пугает твоя сговорчивость, – добродушно заметила Даша, обласкав тёплым взглядом свою знойную подругу. – Ты ведь так просто своего мнения не меняешь.
– О да, мой друг, – загадочно протянула Настя, хотя Даша сразу поняла, что вся эта загадочность – блеф, и за ней ровным счётом ничего не кроется. – Я даже помогу тебе с историей, чтобы эта грымза Мартыновская не впала в соблазн и не подпортила тебе зачётку.
Дарья собрала свои длинные светлые волосы в «пучок» и села за письменный стол, на котором громоздилась непреодолимая гора учебников.
– Не беспокойся, – мягко улыбнулась Даша, слегка продемонстрировав подруге свой хищный белозубый ротик. – Опыт общения с вредоносными старыми девами у меня имеется. Но раз уж ты предлагаешь свою помощь, то я отказываться не буду. Советую сию же минуту начать. Нам некогда прохлаждаться – времени в обрез, – командным голосом сказала Даша, незамедлительно погружаясь в ужасающего вида том с потрепанной обложкой.
Настя покладисто села на диван и с выражением мировой скорби на лице приготовилась слушать. Честно говоря, она рассчитывала на то, что подруга от её помощи любезно откажется.
Глава третья
Как бы ни хотелось пропустить из этого повествования все туманно-розовые сцены, приправленные томными вздохами, бессонными ночами, напрасно пролитыми слезами и бурными фантазиями, вызывающими изнурительное напряжение внизу живота, но это невозможно. В таком случае вся история теряет глубинный смысл. Миром правит любовь. Любовь к жизни, любовь к себе, любовь к матери, к Родине, к свободе, к ребёнку, любовь между мужчиной и женщиной…