Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]
Шрифт:
Согласно приказу наркома обороны № 0152 от 26 июля 1938 г. Киевский военный округ был переименован в Киевский особый военный округ, а в его составе были сформированы: Житомирская армейская группа (на базе управления VIII стрелкового корпуса), войска которой дислоцировались на территории Черниговской, Киевской и Житомирской областей; Винницкая армейская группа (на базе управления XVII армейского корпуса), в которую вошли войска, расположенные на территории Винницкой и Каменец-Подольской областей, а также Одесская армейская группа (на базе управления VI стрелкового корпуса), в которую вошли войска, расположенные на территории Николаевской области и Молдавской АССР. Также в состав Киевского
Польша же готовилась к нападению на Чехословакию в союзе с Германией. В сентябре 1938 г. на Волыни прошли крупные маневры польской армии, в которых участвовали пять пехотных дивизий, одна кавалерийская дивизия, одна мотобригада и одна бригада легких бомбардировщиков. Под прикрытием этих маневров польские войска стягивались к Тешину. На чехословацкой границе поляки развернули отдельную оперативную группу «Шлёнск» в составе 4, 21 и 23-й пехотных дивизий, Великопольской и 10-й моторизованных кавалерийских бригад под командованием генерала В. Бортновского. К 1 октября 1938 г. эта группировка насчитывала 35 966 человек, 270 орудий, 103 танка, 9 бронемашин и 103 самолета.
Как писал историк М. И. Мельтюхов, личный состав советских войск был настроен решительно. «Общую ненависть вызывали германские и польские фашисты. Как заявляли красноармейцы в/ч 5077 Тарасов и Мещанов, „…скорее бы выступить против фашистской Польши, пусть только последует приказ нашей партии и Великого Сталина, мы сотрем с лица земли фашистских гадов“. По мнению солдата той же части Щербакова, „наши дальневосточные товарищи проучили японских самураев, как хочется нам на Западе проявить такое же геройство и отвагу“. Схожие мысли высказывал боец в/ч 5711 Толкачев: „Чехословацкий народ не хочет войны, но им угрожает германский фашизм вместе с англо-французской буржуазией. Мы можем показать, как надо воевать, так же, как наши дальневосточные товарищи показали у озера Хасан“. Выступая на митинге, командир отделения 5-й кавдивизии Тугай заявил: „Мы готовы, ждем Ваших [Сталина] приказов громить фашистскую сволочь, и если в годы гражданской войны не пришлось занять Варшаву через измену врагов народа, то теперь мы ее возьмем“». [264]
264
Мельтюхов М. И. Советскопольские войны. М., 2001. С. 170–171.
27 сентября Генштаб предупредил военные советы всех округов (кроме Дальневосточного и Забайкальского) о немедленной подготовке документации для проведения призыва приписного состава людей, лошадей и транспорта из народного хозяйства.
28 сентября Ленинградский, Белорусский особый, Киевский особый, Харьковский, Орловский, Калининский, Московский, Приволжский, Уральский, Северокавказский и Закавказский военные округа получили телеграмму начальника Генштаба с приказанием «красноармейцев и младших командиров, выслуживших установленные сроки службы в рядах РККА, впредь до распоряжения из рядов армии не увольнять».
29 сентября военные советы Киевского особого, Белорусского особого, Ленинградского и Калининского военных округов получили директиву о приведении в боевую готовность дополнительно еще семнадцати стрелковых дивизий, управлений двух танковых корпусов и корпусных частей, 22 танковых и 3 мотострелковых бригад, 34 авиационных баз. Для их пополнения проводилась мобилизация необходимого количества приписного состава на двадцатидневные сборы.
В тот же день военные советы Харьковского, Орловского,
Кроме войск приграничных западных округов мобилизационные мероприятия затронули еще 30 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 2 танковых корпуса, 15 отдельных танковых бригад, 34 авиационные базы. Из запаса было призвано 328,7 тысячи человек, задержано увольнение из армии сержантов и рядовых, отслуживших установленный срок. Особенно усиливался личным составом, транспортом и авиацией Киевский особый военный округ — там ко 2 октября на сборы приписного состава явилось 108 528 человек.
Всего в Красной армии насчитывалось 18 664 танка и 2741 бронемашина, из которых 3609 танков и 294 бронемашины находились в войсках Белорусского особого военного округа, а 3644 танка и 249 бронемашин в войсках Киевского особого военного округа.
28 сентября 1938 г. нарком обороны доложил советскому правительству о готовности направить в Чехословакию из Белорусского военного округа 16-ю авиационную бригаду в составе 56-го и 54-го среднебомбардировочных авиаполков и 58-ю авиационную бригаду в составе 21-го и 31-го истребительных авиаполков; из Киевского особого военного округа — 10-ю (33-й среднебомбардировочный авиаполк) и 69-ю (17-й и 43-й истребительные авиаполки); из Харьковского военного округа — 60-й среднебомбардировочный авиаполк. Всего 548 боевых самолетов.
На 1 октября 1938 г. авиационная группировка Калининского, Белорусского и Киевского особых военных округов насчитывала 2690 самолетов.
Для сравнения, к 1 апреля 1938 г. вермахт располагал 15 213 орудиями и минометами и 1983 танками (из них Т-І — 1468 машин, Т-ІІ — 443, Т-III — 43 и Т-ІV — 30 машин). В вермахте имелись 51 дивизия и одна кавалерийская бригада, а летом 1938 г. были созданы восемь резервных дивизий.
Таким образом, Красная армия одна могла в сентябре 1938 г. разгромить объединенные армии Германии и Польши. Но советское правительство не хотело действовать в одиночку, не зная заранее дальнейших намерений Франции и Англии. Кроме того, не следует забывать, что в июле — августе 1938 г. Красная армия вела тяжелые бои на озере Хасан и была на грани большой войны с Японией.
Англия и Франция не пожелали идти на серьезный конфликт с Гитлером. Ради этого семидесятилетний английский премьер Невилл Чемберлен рискнул впервые в жизни сесть на самолет и отправился в Берлин. В тот же день, 15 сентября 1938 г., Чемберлен и его спутники Вильсон и Стрэнг были приняты Гитлером в Берхтесгадене. Здесь состоялась трехчасовая беседа английских гостей с хозяином. Гитлер потребовал окончательного и полного «самоопределения» судетских немцев. Чемберлен попросил отсрочки для ответа на это требование: он сослался на необходимость вернуться в Лондон, чтобы принять решение, согласованное британским правительством с Францией и Чехословакией.
В тот же день состоялась беседа Геринга с английским послом Гендерсоном. Геринг не без наглости заявил, что «Германия подождет еще одной, второй и окончательной, встречи [с Чемберленом], но что она вообще тянуть больше не намерена… Если же Англия начнет войну против Германии, то трудно представить исход войны. Одно только ясно, — угрожающе добавил Геринг, — что до конца войны не много чехов останется в живых и мало что уцелеет от Лондона».
По возвращении в Лондон Чемберлен пригласил на совещание главу французского кабинета Эдуарда Даладье и министра иностранных дел Франции Жоржа Боннэ.