Дай пять
Шрифт:
Я уловила, как мелькнуло что–то черное за краном. Появился «мерседес» Рейнджера.
– Как раз вовремя, – сказала я, когда он подошел.
Он взглянул на расплющенный, обугленный кусок покореженного металла, раскатанного по асфальту.
– Это «порше», – пояснила я. – Он взорвался, его охватило пламя, а потом на него упал мусоровоз.
– Мне особенно нравится эта часть с мусоровозом.
– Я боялась, что ты будешь вне себя от ярости.
– Что машина? Машину достать легко, Милашка. А вот людей заменить труднее. Ты в порядке?
–
– Немного тут сделаешь с этим павшим солдатом, – заметил Рейнджер. – Думаю, мы его просто оставим здесь и пойдем восвояси.
– Это была великолепная машина.
Рейнджер бросил на останки прощальный взгляд.
– Может быть, тебе больше бы подошел «хаммер», – разглагольствовал он, увлекая меня к «мерседесу».
Когда мы пересекали Броуд, уже зажглись уличные фонари, и сгустились сумерки. Рейнджер прокатился по Роублинг и остановился перед заведением «У Россини».
– Мне предстоит встреча здесь с одним парнем на несколько минут. Пойдем, выпьем, и мы сможем потом пообедать, когда я закончу. Много это времени не займет.
– Это связано с охотой за головами?
– Дела с недвижимостью, – ответил Рейнджер. – Встречаюсь со своим адвокатом. У него бумаги для меня на подпись.
– Ты покупаешь дом?
Он открыл передо мной дверь.
– Офисное здание в Бостоне.
«У Россини» – лучший ресторан в Бурге. Приятное сочетание уюта и элегантности с льняными скатертями на столах, салфетками и изысканной пищей. Несколько человек в костюмах сидели в небольшом, обшитом дубом баре в конце зала. Несколько столиков было уже занято, и в течение получаса помещение заполнилось.
Рейнджер провел меня к бару и представил своему адвокату.
– Стефани Плам, – повторил адвокат. – Это имя мне знакомо.
– Я не собиралась поджигать то похоронное бюро, – стала я оправдываться. – Это был несчастный случай.
Он потряс головой.
– Нет, не то. – Он улыбнулся. – Я понял. Вы были замужем за Дикки Орром. Он накоротке с нашей фирмой.
– Дикки во всем короток, – подтвердила я. Особенно с нашей женитьбой. Свинья.
Спустя двадцать минут Рейнджер закончил дела, адвокат прикончил выпивку и удалился, а мы переместились за столик. Сегодня Рейнджер был весь в черном. Черная футболка, черные брюки, черные ботинки и черная ветровка из гортекса. Он не снял ветровку, и все в зале понимали, почему. Рейнджер не из тех, кто держит оружие в бардачке.
Мы сделали заказ, и Рейнджер откинулся на стуле.
– Ты никогда много не рассказываешь о своем замужестве.
– А ты вообще никогда много не рассказываешь ни о чем.
Он улыбнулся.
– Из скромности.
– Ты когда–нибудь был женат?
– Давным–давно.
Такого ответа я не ожидала.
– Дети есть?
Он смотрел на меня целую минуту, прежде чем ответил:
– У меня есть дочь. Ей девять лет. Живет с матерью во Флориде.
– Ты с ней когда–нибудь видишься?
–
Кто былэтот человек? Он владел офисным зданием в Бостоне. И являлся отцом девятилетней девочки. Я с трудом могла втиснуть эти новые сведения в мои мысленные представления о Рейнджере, как о вооруженном до зубов сыщике и охотнике за головами.
– Расскажи о бомбе, – спросил Рейнджер. – У меня ощущение, что я не поспеваю за твоей жизнью.
Я поведала ему свою теорию.
Он все еще сидел, развалившись на стуле, но линия рта его ожесточилась.
– Бомба – это нехорошо, Милашка. Они вносят беспорядок. Путают все карты.
– Есть соображения?
– Ага, ты думала когда–нибудь взять отпуск?
Я сморщила нос:
– Отпуск я не могу себе позволить.
– Я дам тебе аванс за выполнение служебных обязанностей.
Я почувствовала, что краснею:
– Насчет этих самых обязанностей…
Он понизил голос: – За обязанности, о которых ты беспокоишься, мне не приходится платить.
Дааа уж.
Я стала поглощать пасту.
– Никуда я не поеду. Я не собираюсь бросать дядюшку Фреда. И где я оставлю Рекса? И Хеллоуин на носу. Не могу я его пропустить. Я люблю Хеллоуин.
Хеллоуин – мой любимый праздник. Люблю бодрящий воздух, тыквы и жуткие страшилки в виде украшений. Когда я была ребенком, то меня не волновало, сколько я соберу конфет. Я балдела от костюмов. Может, это что–то говорит обо мне лично, но наденьте на меня маску, и я сойду с ума от счастья. Не эти уродливые резиновые потные штучки, которые закрывают всю голову. Я люблю такие, которые надевают на глаза и делают тебя похожим на Одинокого Рейнджера. И еще круто раскрасить лицо.
– Конечно, я не ввязываюсь больше в эти игры «кошелек или жизнь», – произнесла я, вонзаясь в кусок сосиски. – Я теперь иду в дом к родителям и раздаю конфеты. Мы с бабулей Мазур всегда наряжаемся в костюмы, когда приходят детишки. В прошлом году я была Зорро, а Бабуля – Лили Мунстер. Думаю, в этом году она нарядится какой–нибудь из Перчинок (девушки из легендарной группы Spice Girl –Прим.пер.).
– Могу себе представить тебя в роли Зорро, – хмыкнул Рейнджер.
Зорро на самом деле мой любимый персонаж. Зорро – крутой чувак.
Поскольку за все платил Рейнджер, я взяла тирамису. Ну и потому что от тирамису в «Россини» можно испытать оргазм. Рейнджер, разумеется, пропустил десерт, не желая отравлять свое тело сахаром и увеличить свои валики на плоском, как стиральная доска, животе. Я слизала последние крошки и остатки крема и полезла под скатерть осторожно проверить верхнюю застежку своих джинсов.
Я не фанатею насчет веса. По правде сказать, у меня даже весов нет. Я сужу о своем весе по тому, как сидят джинсы. И неприятно признаться, что эти джинсы совсем не подходили. Да, мне точно нужна диета получше. И программа упражнений. Прямо завтра. Начиная с утра никаких больше поездок на лифте на второй этаж, никаких пончиков на завтрак.