Дай умереть другим

Донской Сергей Георгиевич

– Светлана действительно исчезла, – сообщил он с совершенно убитым видом. – Как уехала днем из дома, так больше и не появлялась. Ее сотовый не отвечает. Сейчас мои ребята обзванивают все больницы и отделения милиции, но, боюсь, это ничего не даст. Похоже, этот псих-одиночка не блефует.

Сосо забросил в рот шоколадную конфету и заявил, энергично перемалывая ее зубами:

– Как только он попадет в руки Гоги, у него мигом развяжется язык. Помню, мне вздумал морочить голову один пельмень сибирский, так его сунули в

мешок и…

– Извини, – быстро сказал Зинчук, хватая трубку зазвонившего телефона.

«Нет, только минет», – мысленно пообещал Светлане Сосо.

Случайно получившаяся при этом рифма заставила его самодовольно улыбнуться. Каждому грузину приятно открывать в себе поэтический дар, хотя второго Шота Руставели не было, нет и не будет.

– Он в коме, – пробормотал потрясенный Зинчук.

Сосо оставил попытки создать законченное четверостишие и вопросительно уставился на собеседника:

– Ты имеешь в виду мудака, который требует полтора лимона?

– Нет, я имею в виду Егора, телохранителя Светланы. Не человек, а ходячая гора. Его подобрали на улице с лопнувшей печенью и внутренним кровоизлиянием, а что с ним приключилось, одному богу известно. Из Егора теперь показания не скоро вытащишь.

– Гоги вытащит, – пообещал Сосо. – Даже если Егор попытается подохнуть раньше времени.

– Спасибо, не надо. – Зинчук встал, сорвал с шеи галстук и швырнул его себе под ноги с таким видом, как будто это ядовитая змея, которую необходимо растоптать. – Похоже, лучше заплатить этому ублюдку, пока не поздно. Знаешь, я не могу рисковать жизнью Светланы.

– А! – зловеще каркнул Сосо. – Значит, у тебя все же есть припрятанные деньги. Зачем же ты заливал мне, что не держишь наличных?

– Так было надо, – буркнул Зинчук. – В наших общих интересах. Намечалась одна выгодная сделка, и я…

«Головка от буя», – привычно подумал Сосо, но, сдержавшись, перебил коммерсанта совсем другой фразой, нестихотворной:

– Не время оправдываться, Володя. Потом поговорим. А сейчас просто доставай деньги.

– Значит, ты не против? – обрадовался Зинчук.

– Мы ведь не чужие друг другу люди.

– Спасибо тебе. Огромное спасибо.

Сосо молча махнул рукой: «Вай, обижаешь, дорогой! Какие между нами могут быть церемонии!»

Поколебавшись немного, Зинчук тронул фигурный фрагмент настенной панели, и она плавно обернулась нишей, в которой тускло заблестела дверца сейфа. Ключ несколько раз повернулся в замке сначала вправо, потом влево. Опасливо оглянувшись на грузина, Зинчук прикрыл сейф корпусом и набрал цифры кода. После этого ему осталось лишь тронуть латунный штурвальчик.

– Сколько там? – скучно поинтересовался Сосо, когда его взору открылись ровные ряды банковских упаковок.

– Два, – скромно признался Зинчук, доставая первую пачку.

– Положи на место, я позже заберу.

– Что?

– Ты слышал! – отрезал Сосо.

– Но…

– Ты

ведь решил заплатить выкуп, верно? Вот и заплатишь, только не постороннему человеку, а мне, своему другу и компаньону. – Сосо приблизился к Зинчуку вплотную, оттесняя его от сейфа. – А я пошлю своих орлов к «Изумруду», и они привезут сюда голову отморозка, посмевшего наезжать на тебя, Володя.

– Мне не нужна его вонючая голова! – сорвался на крик попятившийся Зинчук. – Мне нужна Светлана!

– Найдется твоя жена, – заверил его Сосо, по-хозяйски захлопывая дверцу сейфа. – Для этого существует Гоги, о котором я тебе говорил. Положись на меня, дорогой.

Зинчук затравленно посмотрел на тайник, в котором хранился «вальтер», и понял, что добраться до него не успеет. Зато путь к бару был совершенно свободен. И тогда он поступил так, как привык поступать в трудных ситуациях, – вооружился бутылкой и бокалом.

2

– Дозвонился? – спросили у Громова случайные знакомые, поджидавшие его в десяти шагах от кабинки телефона-автомата.

Белая, овальная, она напоминала яйцо динозавра и позволяла укрываться от дождя хотя бы по пояс. Выйдя на открытое пространство, Громов услышал, как барабанят капли по куртке, и невольно поежился. Но мокнуть оставалось уже совсем немного. Посланников Зинчука можно было ожидать с минуты на минуту.

– Придется перезванивать, – слукавил Громов, поведавший знакомым наспех придуманную историю о сердобольной сестре, которая всегда готова ссудить ему десятку-другую.

На самом деле никакой сестры у него отродясь не было, ни младшей, ни старшей. В деньгах на бутылку он также не нуждался, поскольку пол-литровый запасец горючего имелся у Громова с собой – за пазухой. Причем это была уже вторая, а первую недавно распили за соседним углом из пластикового стаканчика.

– Сколько же мы будем тут мокнуть, земляк? – огорчился интеллигентный алкоголик Сережа с лицом неправдоподобно яркого розового цвета.

Это был его первый длительный запой, и он был возбужден, словно молодой жених. Парень не представлял себе, какие мучения его ожидают при возвращении к трезвому образу жизни, и думал сейчас лишь о пополнении градусов в своей крови.

– Давайте в подъезде перекантуемся, – поддержал его спутник, представившийся Юрием.

Степенный, в очках с мощными линзами, он производил впечатление очень умного и рассудительного человека. Поскольку стекла очков были мокрыми, его глаза напоминали двух рыбок, плавающих в отдельных аквариумах. С этим человеком хотелось рассуждать о загадках Вселенной или спорить о происхождении жизни на Земле.

Но у Громова была иная, более прозаическая задача. Только что он дозвонился Зинчуку, сообщил, что его ненаглядная супруга томится в заточении, и потребовал за нее полтора миллиона долларов.