Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
«Какого чёрта?!»
– Протестую, Ваша честь! Данный вопрос не имеет отношения к делу!
– пытается остановить оппонента Кевин, тоже почуяв неладное.
– Отклоняется. Свидетель, ответьте на вопрос.
– Я нахожусь в статусе просительницы политического убежища в США.
– Поясни, пожалуйста, на каком основании ты просишь политическое убежище?
– На основании преследования за свои политические взгляды, и пытки, которые применялись ко мне на прежней родине. Вам пояснить по каждому пункту
– Нет нужды. ЮнМи, скажи, пожалуйста, на своей прежней родине ты подвергалась уголовному преследованию?
«Интересно, а такой поворот Кевин учёл, при составлении линии защиты? Или, он думает что помои, которые сейчас на меня выльет Винсент, никак не повлияют на решение судьи? Гаптофобия - гаптофобией, но мои судимости никто не отменял. Ладно, будь что будет!»
– Подвергалась, - отвечаю я настырному адвокату, после затянувшейся паузы.
– Можешь перечислить, каким именно?
– Дезертирство.
– Это все случаи?
– Я не помню.
– А побег из мест заключения?
«Побег? Точно! В Корее, наверняка повесили на меня статью за побег. Только, уведомить некого, кроме мамы ЮнМи»
– Я не знаю о таком, - совершенно искренне отвечаю я на каверзный вопрос.
– Зато, в консульстве знают, - огорошивает меня Винсент, одновременно с тем, проясняя, откуда у него сведения о моих похождениях в Стране Утренней Свежести.
– А что насчёт кражи?
– Я была оправдана в этом деле, - произношу я с каменным лицом, в очередной раз проклиная ЮЧжин с её подставой. В который раз аукается!
– Но, преследование было?
– Да.
– ЮнМи, какое наказание ты получила за дезертирство, - продолжает наседать вражеский адвокат, ещё на полметра углубляя мою могилку.
– Пять лет каторги. Но, приговор был противоправным.
– Этот факт как-то установлен?
– Он отражён в судопроизводственных документах. Дело проходило с множеством нарушений.
Я могу взглянуть на них?
– Думаю, что нет.
– Жаль. Может быть, у тебя есть другие оправдания?
– Винсент, явно доволен размерами вырытой могилы. И сейчас, он готовится сплясать над трупом поверженного противника.
– Нет.
– Хорошо. Скажи, пожалуйста, сколько исков было подано в отношении тебя?
– Я не помню.
– Четыре.
– Возможно. Я же сказала, что не помню.
– «Четыре? А не больше?»
– Хорошо. Тебе знаком человек по имени ЧонХун?
– Нет, - поразмыслив, отрицательно мотаю я головой.
– Не знаком.
– Мистер ЧонХун является сотрудником редакции SportStep. Он подал на тебя исковое требование по факту нападения на него. Вспомнила?
– Я не знала как зовут того журналиста, но инцидент имел место.
– Расскажешь подробнее? За что ты избила несчастного?
– Он оскорбил мою маму и родственников.
– Разве,
– Затрудняюсь ответить.
– Всё же, попробуйте.
«Твою ж!» - в сердцах восклицаю я, и оглядываюсь в Машину сторону. Та, видимо не ожидавшая подобного развития событий, сидит с растерянным лицом. Когда я ловлю её взгляд - пожимает плечами. Перевожу взгляд на Кевина, понимая, что он мне ничем не поможет. Если топиться, то самостоятельно. Набираю побольше воздуха в лёгкие, и ныряю.
– Не могу, - отрицательно отвечаю на поставленный вопрос, решив держаться до конца. К счастью, Винсент больше не наседает.
– Хорошо. У меня больше нет вопросов, - заканчивает он допрос, а я выдыхаю.
– Мисс Пак, можете вернуться на своё место, - произносит судья, смотря на меня заинтересованным взглядом.
«Словно, удав на кролика» - приходит на ум жуткое сравнение.
Под пристальными взглядами присутствующих в зале плетусь к своей парте, и плюхаюсь на скамейку. Попутно, замечаю полный ехидства взгляд моей конвоирши. Похоже, она, больше остальных рада моим подвигам.
– Ваша честь, по имеющимся у меня сведениям, мисс Пак ЮнМи, суммарно, удовлетворила исков в отношении себя на более чем семьдесят миллионов долларов США. Из которых, пятьдесят миллионов - это сумма претензии от мистера ЧонХуна. Думаю, эта внушительная цифра многое говорит о степени тяжести нанесённых мистеру ЧонХуну повреждений, в частности, и, скажем так, беспокойного характера этой девушки в целом.
– У ответчика есть, что возразить по существу?
– Нет, Ваша честь.
Кевин, ответив судье, наклоняется к моему уху, и шёпотом произносит:
– Я не знал. Мария ничего не говорила про твои судимости. Это многое меняет.
«Ну да» - думаю про себя.
– «Меняет всё! Это может поставить крест на моём прошении об убежище, когда к, итак, внушительному списку, добавится ещё одна судимость. И как Маша могла пропустить подобную информацию? О чём она только думала?!»
Меня распирает от злости, поэтому, не сразу обращаю внимание на слова Судьи. А он, между тем, передаёт эстафету противоположной стороне. То есть, нам.
– Представитель ответчика, ваша очередь допрашивать свидетелей.
Пока Кевин не отошёл от растерянности, быстро взвешиваю в уме все «за» и «против», наклоняюсь к нему, и обнадёживающим тоном произношу:
– Если вы не будете мне мешать, я попробую выиграть дело. Я могу вызвать потерпевшего в качестве свидетеля?
Кевин удивлённо смотрит на меня, но с ответом не затягивает.
– Да, это разрешено. Что ты задумала?
– Увидите, - отвечаю ему не собираясь вдаваться в подробности. Поднимаюсь со своего места, и обращаюсь к судье: