Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
– Теперь, по пунктам, – продолжает она, отдышавшись. – Начну, со второго фрагмента. Я послушала всё, что написала ЮнМи, и некоторые песни прямо указали на страну, откуда ты родом. Как ты понимаешь, найти их оригиналы, там, особого труда не составило.
С первым фрагментом, всё намного интереснее. Сначала, я решила, что ЮнМи – такая же «путешественница», как и я. Но всплыла авария и, последующая за ней, амнезия. Вот с этого момента и стало понятно, куда нужно смотреть. Имея на руках день и время клинической смерти, а так же, страну проживания «оригинала», сделать, нужную
И тут, в тандеме, сыграли второй и третий фрагменты. Музыкант и полиглот, владеющий японским и корейским языками – это не обыденность. Время смерти совпало практически идеально. Единственный, невыясненный момент, каким образом произошел перенос сознания в тело ЮнМи. Но, у меня есть свои мысли о произошедшем, которые, я озвучивать не буду. Это не существенно.
Я допускаю, что, всё это, лишь предположения, ничего общего с действительностью не имеющие, а ты будешь отпираться всеми четырьмя конечностями от моих басен. Но, знаешь, что тебя выдаёт? – девушка пристально смотрит на меня, ожидая ответа. Я молчу, а она, поняв, что на провокацию я не ведусь, отвечает сама:
– Привычки. Ты купил здесь в точности такую же модель синтезатора, которой пользовался в своём мире. Я специально проверила. И там и тут. Не поленился, нашел и даже в новый корпус одел. Хотя, тут их давно с производства сняли. Рациональнее было бы приобрести менее экзотическую и поддерживаемую производителем модель.
– Ты из ЦРУ, что ли? – задаю я поразительный, по своей глупости, вопрос.
«А что, своя «зона 51» тут существует. Не исключено, что существуют и какие–нибудь приборы, способные регистрировать переходы через междумирье. Заслали своего агента, выяснить подробности и подготовить почву для вывоза ценного кадра из страны, благо, момент подходящий. Чтобы упрятать его глубоко и надолго, только, уже в свои закрома. В качестве лабораторной крысы. А всё, ею рассказанное, можно объяснить очень просто. Пока валялся в коме, мог и не такое сболтнуть. Кто–то услышал и передал куда следует» – смеюсь про себя. – «Не, Секретные материалы отдыхают».
Мария недоумённо хмурит брови.
– Откуда такое предположение?
– Ну, не обязательно – ЦРУ, – вношу я уточнение. – Любая, другая разведка, заинтересованная в талантах моей персоны. Местные рыцари плаща и кинжала уже предлагали сотрудничество. Но, только цэ–рэ–ушникам, – объясняю я девушке своё видение ситуации, – может всякая мистика померещиться в обычной гениальности. Фильмы не врут.
Вижу, как Мария улыбается на мою иронию. – «Не тупая, и то хорошо»
– А как ты объяснишь всё то, что я о тебе рассказала?
– Элементарно. Пока я валялся в отключке, мог наболтать любой чуши. Я – творческая личность!
– Валялся…, мог…, – задумчиво тянет девушка, и пристально смотрит на меня своими изумрудными глазами. А я понимаю, что «Штирлиц» все–таки провалил задание. Необъяснимым образом, Мария внушила мне чувство доверия,
– У меня была амнезия, и несколько травм черепа, насколько тебе известно, – выпаливаю я единственное, правдоподобное объяснение произошедшему. – Я иногда путаю рода. Особенно, когда общаюсь на иностранных языках.
«А что, достоверно. Для корейцев, русский язык – второй по сложности, после английского. Взять, того же, «бывшего» СунОк» – вспоминаю я «вольер для перчаток». – «Не–е! Вам, Юркин, просто так не дастся! Особенно, красивым, рыженьким барышням»
– То есть, ты мне не веришь? – вопросом прерывает мои размышления «рыжая барышня».
– Пока что, кроме фантастических рассказов, услышанных от милой, рыжеволосой девушки, с зелёны… – Я, вдруг, обрываюсь на полуслове, в изумлении уставившись на Марию.
Она больше не рыжая. Буквально, на моих глазах, цвет её шевелюры меняется на натуральный «блонд» – волной – от корней и до самых кончиков. И глаза. Синющие! В два сапфира, идеальной чистоты.
«Такие же, какие были у меня» – с завистью и сожалением молчаливо отмечаю сей факт.
Мария «отлипает» от стены, поднимает руки к своим волосам, снимает с них ремешок – даруя этому великолепию свободу, и изящным жестом головы расправляет, заструившиеся солнечным водопадом по её плечам, длинные локоны.
Мне всегда нравились голубоглазые блондинки. Сейчас же, я узрел верх совершенства.
Смотрю на Марию, пытаюсь осознать произошедшее. – «Может, это сон? Ущипните меня!» – и тут же воплощаю идею. – «…Больно то как!» – потираю я повреждённую конечность.
Девушка, видя мои манипуляции, громко смеётся, и предлагает:
– Ты, не спящая красавица, поэтому, целовать тебя не буду, но хочешь, тоже ущипну?
– Спасибо, не нужно, – ворчливо отказываюсь от предложения поиграть в «СМ». – Поцелуя было бы достаточно.
«А откуда ей про «Спящую красавицу» известно? Шарля Перро я здесь не публиковал»
– Так, ты всё ещё мне не веришь? – с задорной улыбкой на губах вопрошает меня девушка. – Это не краска и не линзы, – предупреждает она возможный скепсис с моей стороны. – И не внушение. Если хочешь, можем у охранника спросить. Это, лишь небольшая демонстрация моих возможностей, которой, я хочу подтвердить их достоверность.
– Не нужно ничего спрашивать, – смиряюсь я с неизбежным, – Я – Сергей Юркин.
Девушка смотрит на меня, но уже без улыбки. Потом, окончательно покидает облюбованный кусочек стены, вплотную подходит к кровати, на которой я лежу, и кивает на рядом стоящий стул.
– Ты позволишь?
– Конечно, присаживайся, – запоздало делаю я приглашающий жест.
Она присаживается на краешек стула, при этом, естественным жестом поправляя под собой подол платья, не давая тому смяться. Колени сомкнуты, ноги сплетены одна за другую и чуть отставлены в сторону. Спина прямая, а собранные вместе ладошки, тыльной стороной лежат на коленях.