Дайте место гневу Божию (Грань)
Шрифт:
Вдали была светящаяся точка – и она, словно ее включили, потянула к себе сильнее всякого магнита. Кузьмин понесся, услышал свист в ушах, ощутил тяжесть…
И вдруг все кончилось.
Он оказался в родном своем кресле перед компьютером. Горела настольная лампа, левая рука обхватила большую серую компьютерную мышь и пальцы чувствовали готовность кнопок повиноваться.
– Надо же! – удивился Кузьмин. – Приснилось!
Сейчас он уже был готов радоваться своей неподвижности.
– Как
– А зачем?
Голос прозвучал из-за спины.
Кузьмин испугался – повернуться он не мог, а посторонние в доме с началом его болезни почти не появлялись, разве что внучки принимали в своей комнате незримых ровесников и ровесниц. Но три часа ночи – не время для визитов.
– Галина! Галина! – довольно громко произнес Кузьмин.
– Прости, – ответил голос. – Я не подумал…
Из-за кресла вышел человек и присел на край компьютерного стола. Оказался он высок, с сильной проседью в коротко стриженых волосах, с большими вислыми усами, в просторной серой рубахе с распахнутым воротом, и виднелся на груди блестящий гайтанчик с нательным крестом. А были на незнакомце штаны с башмаками, или же он обходился без такой роскоши, Кузьмин не понял – что-то сделалось в комнате с освещением. мрак съел все углы, пол и потолок, остался только прозрачный золотой шар дрожащего воздуха, окруживший голову и грудь незнакомца.
– Кто вы? – спросил Кузьмин.
– Я суд Божий.
– Кто?!!
– Даниил. Что означает – Суд Божий, – повторил незнакомец. – Вот, пришел к тебе рассказать, что тебя ожидает.
– Так я, значит?..
– Значит, так. Ты спрашивай, если непонятно.
– Все понятно… – обреченно произнес Кузьмин. – Значит, вот так…
Он некоторое время молчал, осваиваясь с мыслью, что больше не увидит ни дочери, ни внучек. Даниил печально смотрел на него.
– И что же дальше? – спросил Кузьмин.
– Ничего.
– Я так и буду тут сидеть до скончания века?
– Да век-то твой уже окончился. Но ты правильно понял – это все, что у тебя теперь будет. Вот эта комната. А поскольку есть и пить тебе уже незачем, то и ухаживать за тобой тоже никто не придет.
– Неужели я ничего другого не заслужил?
– Именно это ты заслужил.
– Но как же? – Кузьмин заволновался. – Я все-таки врачом был, людей лечил! Дочь вырастил, ни в чем отказа не знала! В больнице меня ценили!
И много чего он еще припомнил из своих былых достижений, называл известные в городе имена, декламировал названия тех немногих научных работ, в которых числился соавтором, и даже вспомнил тех
– Кому ты это рассказываешь? – устало спросил Даниил, и ясно стало – он устал от суетливого вранья.
– А ты – кто? – наконец догадался спросить Кузьмин. – Ты – ангел?
Золотой шар света, окружавший Даниила, дрогнул, пошел рябью, и черты лица поплыти, потекли, преобразились.
– Господи помилуй!.. – воскликнул Кузьмин.
– Ты сказал, – тихо произнес Даниил, ощупывая преображенное, помолодевшее, ставшее одновременно и свежее, и суше лицо. Но того, как изменились его глаза, он пока понять не мог. А глаза словно выбрались из-под насупленных бровей, распахнулись, налились светом, озарили смуглое лицо, сделавшись большими и яркими, как у ребенка.
– Значит, все, что я сделал в жизни, теперь недействительно?
– Почему же? Многое действительно. Ты припомни хорошенько.
– Это клевета. Я знаю, кто распускает слухи, – уверенно сказал Кузьмин.
– Ты полсотни человек погубил, какие уж тут слухи… – Даниил огладил свои седые волосы, словно убеждаясь, что они на месте. Внезапное преображение застало его врасплох, и хотя оно много лет назад было обещано, однако произошло как-то некстати, и он не понимал, как должен теперь вести себя, по-прежнему, или ему подскажут другие правила.
– Я спас три сотни человек! – крикнул Кузьмин. – Эти все равно бы погибли! При нашем уровне медицины! А тех я спас! Неужели мне это не зачтется?!
– Значит, если бы пришлось прожить жизнь сначала, ты поступил бы точно так же?
Кузьмину показалось, что все происходящее – все-таки сон, посланный для испытания.
– Дайте мне возможность! – пылко заговорил он. – Ведь люди возвращаются, я знаю! Я читал! Дайте мне шанс! Допустим, я был в чем-то неправ! Я хоть что-то исправлю!..
– Давали тебе возможность. А что ты с ней сделал? – спросил Даниил.
– Когда это?
– Когда тебя вытащили из подвала.
– А что я мог сделать?!
Кузьмин чуть было не начал упрекать ангела за свою неподвижность, но тот догадался и поднял палец. Жест был такой силы, что слова замерли на мертвых губах.
– Тебе оставили левую руку. И что же ты сделал одной только левой рукой? Ты заказал и оплатил убийство ни в чем не повинного человека. А ведь мог совершить немало добра. Тебе дали окно в мир – и единственное, что ты отыскал в мире, была команда убийц. Если дать тебе еще возможность – кого ты тогда отыщешь?
Кузьмин открыл рот – и не нашел слов для ответа.