Дайте собакам мяса
Шрифт:
Тянуть с этим особого желания не было. Но если Татьяна захочет завтра посетить семью — значит, так тому и быть.
— Ты не хочешь завтра прокатиться в симпатичный дачный поселок на Рублево-Успенском шоссе? — спросил я очень нейтральным голосом.
Почему-то мне показалось правильным начать эти визиты с Молотова.
— Зачем? — она запрокинула голову, чтобы видеть меня.
— Нужно встретиться с одним человеком, но к нему просто так не попасть, — объяснил я. — Сейчас мне дали на это разрешение, а потом могут и отобрать. Но если не хочешь… свет,
Татьяна мгновение задумалась, смешно наморщив лоб.
— Нет, давай съездим, раз нужно. Я там никогда не была, хотя Володя… он рассказывал, что там очень непростые люди живут.
— Это точно, непростые, — улыбнулся я. — А тот, к кому мы поедем — самый непростой из них. И я не знаю, как нас примут. Надо будет хоть что-то к чаю купить…
* * *
Электрички до станции Усово ходили не просто редко, а очень редко. С учетом того, что в это время поезда часто отменяли по самым разным причинам, я был морально готов к тому, что всё сорвется. Конечно, можно было просто вызвать такси — и, наверное, это было правильнее всего, но я почему-то не хотел подъезжать к даче опального главы МИД как какой-то хлыщ.
Но нам с Татьяной повезло — расписание оказалось верным, а электропоезд шел по расписанию. И уже в полдень субботы мы с ней стояли перед небольшим двухэтажным домиком, который можно было описать одним словом — запущенный. Но звонок на калитке работал исправно, и когда я нажал на кнопку, из дома вышла не старая ещё женщина.
— Здравствуйте, — крикнул я. — Вячеслав Михайлович дома?
— Дома, — осторожно сказала она. — А вы кто такие?
— Мы журналисты, хотим взять у Вячеслава Михайловича интервью, — выдал я придуманную легенду.
— Да? — с каким-то сомнением отозвалась женщина. — К нему уже ходит один журналист, Феликс, но что-то он за два года ничего не опубликовал.
— Мы из другого журнала, — сказал я. — И у нас редакционное задание.
Я знал, кто такой Феликс. Фамилия у него была Чуев, и у него получилось стать постоянным собеседником Молотова, который после смерти жены в 1970-м находился в очень сильном внутреннем раздрае. Кажется, что-то опубликовать у этого Феликса получилось лишь к концу восьмидесятых, когда Молотов и сам умер, и страна, про которую он столько рассказывал этому журналисту, готовилась умереть. Но те книги — «Полудержавный властелин» и «Сто сорок бесед с Молотовым» мне читать доводилось; они были не слишком хорошо структурированы, но в целом показывали характер этого государственного деятеля.
Женщина подошла поближе, оглядела меня с головы до ног — кажется, очень неодобрительно, — перевела взгляд на Татьяну… и вполне ожидаемо засуетилась.
— Ой, а что же я вас в дверях-то держу? — виноватым голосом сказала она. — Вы, наверное, на электричке? Нельзя так напрягаться в таком состоянии… Вячеслав Михайлович дома, сейчас я его предупрежу, а вы проходите, проходите вот сюда, на веранду…
Нас определили за простой столик, стоявший на свежем воздухе, в тени яблонь и груш, попросили подождать — и женщина скрылась в доме. И я принялся неторопливо доставать из сумки привезенные нами гостинцы
— Ты меня поэтому с собой взял? — спросила Татьяна. — Чтобы я всех пузом растолкала?
Её
— Ага, — сказал я. — Именно для этого. Правда, не потому, что хотел впечатлить эту женщину… кстати, понятия не имею, кто она такая… Мне нужен разговор с хозяином этой дачи. Это Молотов, если тебе о чем-то говорит эта фамилия.
Татьяна опять наморщила лоб.
— Постой… помню. Антипартийная группа?
— Ну почти, — кивнул я. — И она тоже, но про неё, думаю, лучше не упоминать. Разговор, если что, не секретный.
— И где эти журналисты? — раздался из дома очень твердый голос. Ему что-то ответила та женщина. — Сюда, Сарра Михайловна?
Молотов был совсем не похож на свои фотографии сороковых и пятидесятых годов — тогда он был крупным представительным мужчиной, а тут перед нами предстал сухонький старичок, который с трудом ходил. Но лицо его было всё тем же — волевым, с проницательным взглядом темных глаз.
Он посмотрел на нас — сначала на Татьяну, потом на меня.
— Доброго дня, — сказал он. — Журналисты, значит? И в каком ты звании, журналист?
И он ткнул в меня скрюченным от артрита пальцем.
[1] Управление КГБ по Москве и Московской области было создано в 1962 году путем объединения городского и областного управлений. Соответственно, у начальника управления было два первых заместителя — по Москве и по области. Алидин возглавил управление в 1971-м и руководил им до 1986-го. Алидин человек интересный, в войну оказался в окружении под Киевом, с отрядом пробивался к своим, потом был членом ЦК КП(б) Украины, возможно, пересекался с Чепаком, поскольку тоже занимался диверсантами и партизанами, но тут официальные биографии обоих фигурантов молчат. Внучка его живет в Швейцарии; впрочем, такое характерно для многих потомков известных людей советского времени. Я, кстати, в предыдущих книгах немного ошибся с его званием в 1972-м — генерал-лейтенантом он стал в 1968-м, но исправлять не стал, всё равно АИ (да и ни на что это не влияет).
Что касается полковника Денисова — про него вообще мало что известно; 5-й отдел в УКГБ по Москве и области он возглавлял с момента создания (1967) и до 1975-го, потом стал заместителем начальника управления (но не первым, обычным), где проработал несколько лет. Чем занимался после — неизвестно; может, умер.
[2] В 1957-м Маленков вместе с женой — ректором МЭИ В. А. Голубцовой был отправлен в ссылку — директором Усть-Каменогорской ГЭС; он и сам был хорошим организатором, и жена была ему под стать — так что вскоре эта ГЭС стала лучшей в Казахстане. Тогда эту пару кинули на ТЭЦ в Экибастузе, и они снова совершили чудо. В награду Маленков был исключен из партии и понижен, они прожили в Экибастузе до 1968 года, после чего переехали в подмосковный поселок Удельная. В 1973-м переехал в Москву, в кооперативную квартиру в Лефортово; в 1980-м по ходатайству Андропова ему дали квартиру в недостроенной восьмой сталинской высотке на Фрунзенской набережной, 50. Жена его скончалась в 1987-м, он пережил её на год; ему тогда было 86 лет.
Молотов с 1957 года жил в правительственном дачном поселке Жуковка-2; сейчас этот дом снесен, на его месте построено что-то современное. После смерти жены за ним ухаживали две женщины — племянница жены Сарра Михайловна Голованевская и некая Татьяна Афанасьевна Тарасова.
//ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ//