Дайте собакам мяса

Черемис Игорь

— Нет, — ответил я. — А если ко мне применят силу, я позову милицию. Я видел наряд рядом, они всё время у «Охотника» крутятся, так что быстро прибегут. И вообще — что вам нужно, гражданин? Вы кто? Не видите, мы кушаем?

Этот мультфильм, кажется, ещё не вышел, так что цитату мой собеседник не узнал, но при этом как-то тупо посмотрел на оставшиеся блюда. [1]

— Мы подождем…

— Не стоит, потом у меня есть другие дела, которыми я собираюсь заняться. Если, конечно, у вас не обнаружится повестка на сегодня, — сказал я и вернулся к салату.

Конечно,

я играл с огнем. Но когда я говорил Якиру, что времена безвозвратно изменились, я ни капли не лукавил. В тридцать седьмом сотрудники НКВД действительно могли скрутить меня и доставить в нужное место без всякого желания с моей стороны. Да даже в сороковые и пятидесятые годы это было возможно. Но уже в шестидесятые от органов госбезопасности потребовали неукоснительного соблюдения социалистической законности — и даже добились этого, хотя бы и ценой некоторого снижения эффективности в деле борьбы со шпионами и прочими вредителями. Поэтому даже диссиденты вызывались на допросы повестками и приезжали сами, а не на «черных воронках», ну а утаскивать из общественных столовых обычных граждан вообще стало дурным тоном, потому что на крики сбегутся все окрестные милиционеры, которые не слишком любят коллег из Конторы. Это понимал я, этот понимал и этот капитан, у которого к тому же явно не было приказа тащить меня любой ценой. Я ему вообще не был нужен — нужна была моя реакция на его требование. А её он уже получил.

Поэтому исчез он так же быстро, как и появился, не сказав и слова на прощание. Я же продолжал мучить салат, чтобы растянуть его как можно дольше.

* * *

В принципе, коллеги могли мне сделать предложение, от которого я не отказался бы. Тогда меня, скорее всего, ждала бы Лубянка — без мрачных подвалов, закрытых ещё при Семичастном, но с не менее мрачными кабинетами. Правда, там бы со мной разговаривали бы с сильных позиций, а я этого не хотел. Сейчас сильная позиция была у меня. Главное, запросить за себя достойную цену — не слишком много, но и не слишком мало.

Вообще эта игра по-взрослому изрядно утомляла. Я успел подъесть все остатки, снова сходил на раздачу, набрал ещё несколько тарелок, а заодно оглядел зал. Работяги уже ушли, а их место заняли несколько человек вполне обыденного вида — кто-то ел торопливо, кто-то никуда не спешил. Ну и соглядатай, который появился тут первым, никуда не ушел — он сидел за столом по центру и провожал меня тяжелым взглядом.

Про то, что дело дошло до финала, я понял, когда услышал стук открывающейся двери, а потом увидел, как глаза поварихи и кассирши становятся размером с тарелки, в которые они накладывали свои азу с рисом. Повариха даже слегка попятилась назад, а вот кассирша просто замерла на месте, поскольку была зажата узким пространством своего загончика. Я подавил навязчивое желание обернуться и посмотреть на процессию, которая посетила это заведение общепита, и лишь порадовался, что работяги успели сделать свои дела и сейчас находятся в относительной безопасности. А потом пододвинул к себе тарелку со свекольным салатом и подцепил вилкой небольшой красноватый шмат.

— Надо было сметанкой полить, тогда вкуснее будет. Приятного аппетита, товарищ Орехов.

Он вынырнул у меня из-за спины слишком стремительно, чтобы я успел хоть как-то среагировать, резко отодвинул стул и уселся напротив меня. Я опустил вилку обратно в тарелку и поднял взгляд на своего гостя.

—

Спасибо, Юрий Владимирович, и здравствуйте, — ответил я. — Не хотите чего-нибудь заказать? Здесь неплохая кухня. Только котлеты не берите, они у меня вызывают сомнение.

Андропов усмехнулся.

— Нет, я недавно позавтракал, а врачи запрещают переедать и настаивают, чтобы я питался только здоровой пищей. Она, правда, совершенно безвкусная, но приходится прислушиваться к их рекомендациям. А ты ешь… Виктор?

Словно он не знал обо мне всё, вплоть до расположения родинок на теле.

— Да, Виктор, — кивнул я.

— Ешь, Виктор, не буду тебя отвлекать.

— Я уже наелся, — сказал я отодвигая салат и предложил: — Возьмите хотя бы компот, он тут точно диетический.

Андропов посмотрел на стакан, в котором сиротливо плескались в воде две виноградинки, и кивнул.

— Да, пожалуй, компот мне не повредит.

Он чуть поднял руку и к нему тут же подбежал его сотрудник — в чине не ниже полковника, наверное, — который внимательно выслушал заказ и резво побежал в сторону кассы. Правда, там он задержался — я слышал лишь обрывки его разговора с кассиршей, которая предлагала «особый» компот для особого гостя, — а потом долго искал по карманам мелочь. Впрочем, кассирше это быстро надоело и она махнула рукой — берите, мол, так.

Я же воспользовался случаем и оглядел зал, который внезапно превратился в филиал центрального управления КГБ СССР. Свита у Андропова оказалась многочисленной, но не все из её состава удостоились чести сидеть за столиками — многие так и толкались стоя, а определить их ведомственную принадлежность можно было по неуловимо одинаковым костюмам и неуловимо одинаковым выражениям лиц. Я мельком подумал, что эти ребята должны работать на благо народного хозяйства страны, а не просиживать штаны в таких вот бессмысленных операциях. Случайные посетители торопливо доедали свои порции, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от этой странной столовой.

Андропов попробовал свой компот и остался доволен.

— Действительно, вкусно, — отметил он. — Не замечал раньше этой столовой. Но у меня и времени нет ходить по окрестностям, всё на машине и на машине…

— И я сам здесь в первый раз, — ответил я. — Но столовые везде одинаковы… Я недавно был в Лепеле… это в Белоруссии, в Витебской области… там то же самое. Если не думать, что находится за дверью — словно и не уезжал из Москвы. В нашем управлении в столовой кормят хорошо, но и здесь мне понравилось.

— Да, понимаю, — глубокомысленно сказал Андропов. — Ты сказал — «в нашем управлении». Означает ли это, что ты всё ещё считаешь себя сотрудником Комитета?

Оговорился я не специально, но он зацепился за мою оговорку и, видимо, решил перейти к делу.

— Формально, я ещё не уволился, моя трудовая книжка лежит в нашем отделе кадров, а мне начисляют зарплату, — объяснил я.

— Но удостоверение ты сдал, — напомнил он, залез во внутренний карман пиджака, достал потертую бордовую книжечку с золотыми буквами «КГБ» на обложке и положил её на стол. — Это твоё?