Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды
Шрифт:
— Да… заварила ты кашу, дочка…
— Прости, батюшка, — в голосе девушки звенели слёзы. — Не могла я иначе.
Снег весело свистел под лыжами.
Невзор скользил по зимнему лесу, топча новую лыжню и не забывая то и дело сторожко оглядываться по сторонам — как же без того. Хотя, впрочем, озирался он больше по въевшейся в кровь привычке — шнырявший опричь по кустам Серый никого
Вот и сейчас пёс вынырнул из-за густого чапыжника, весело глянул на хозяина, глухо гавкнул — лаять Серый почти не умел. Невзор подкатился к псу, присел, запустил пальцы в густую тёплую шерсть.
И что бы я без тебя делал? — подумал с прихлынувшей вдруг благодарностью. Трудный и долгий путь показался бы ему ещё труднее и дольше без Серого, который охранял и грел его на ночёвках.
— Что там, Серый? — пёс беспокоился, то и дело оглядываясь. — Что там, пёсик?
Серый чуть взвизгнул, радостный от того, что хозяин его понял. Вырвался из рук Невзора, отскочил в сторону, вильнул косматым хвостом, словно приглашая его за собой.
— Нашёл что-то? — Невзор усмехнулся. — Ну пошли посмотрим.
Идти пришлось недолго — Серый выскочил на опушку бора и остановился, приподняв лапу и беззвучно показывая белые клыки, способные одним махом перекусить руку взрослого мужика. Остановился и Незвор, разглядывая пустую поляну.
Странная это была поляна — что-то тут было не так… Невзор даже не мог понять — что именно. Из высоких сугробов подымались столбы дыма — казалось, тут живут люди. Не в домах, а в каких-то норах…
— И куда это меня занесло? — ворчал Невзор недовольно себе под нос, завязывая ремешок на лыже и исподлобья поглядывая на дымящиеся сугробы.
И впрямь — за весь год обучения в войском доме так далеко ему забираться ещё не доводилось, и если бы не испытание, то вряд ли он набрёл бы и на эту весь.
Да и откуда она вообще взялась? Невзор готов был поклясться, что ещё в прошлом году, когда они с отцом где-то в этих местах охотились, в листопад-месяц здесь не стояло ни одного дома, не подымалось ни одного дыма…
А может это и не дома?
И не весь совсем?
Может, нечисть какая живёт?
Невзора невольно пронзило страхом — всё же таки Корочун на носу, нечисти самый разгул, да и нежити — тоже… хотя… дымы ведь, а дыма без огня, известно не бывает… а нечисть и нежить от огня бежит…
Да и Серый бы тогда сюда не сунулся ни в коем разе!
Невзор с досадой плюнул в снег, так ничего и не решив, выпрямился и вгляделся пристальнее — напрямик альбо обойти?
Три дня тому Наставник Ясь сказал четверым новикам — Невзору и ещё троим, таким же как он:
— Возьмёте лыжи и пойдёте на четыре стороны. У каждого будет бересто, на котором показано, как
— А… — заикнулся кто-то.
— А кто не поспеет — понял Старый, — тому после две седмицы на поварне репу чистить да котлы отмывать…
— А… — не унимался любопытный новик.
— А кто вовсе ухоронку не сыщет, — отрубил Наставник Ясь, — так тот лучше пусть сразу домой ворочается, таким раззявам здесь делать нечего!
Новики поняли урок и повесили носы.
Кому куда идти — конались по ратовищу копья. Невзору выпало идти на север. Бересто привело его к самой литовской меже, где в дубовом дупле он и сыскал Ясеву ухоронку — подвеску для меча в форме наконечника стрелы. Но искал слишком долго, и теперь время поджимало — боялся не поспеть до Корочуна. Потому и срезал крюк через болота и неведомый дотоле лес.
Срезал, называется…
Решась, наконец, Невзор снова сплюнул на снег, для чего-то внимательно проследил, как замерзает свернувшаяся шариком слюна, сильно оттолкнулся ратовищем короткого копья и заскользил по пологому длинному склону к дымящимся сугробам.
И уже на ходу понял, ЧТО странного в этой веси.
Тишина.
Не лаяли псы, не мычали коровы, не ржали кони.
Тихо было среди этих сугробов.
Невзор выкатился к крайнему сугробу и остановился, упираясь ратовищем в снег. Ожидал непонятно чего.
Серый вдруг насторожился и снова беззвучно оскалился. Чуть скрипнула дверь и из-за ближнего сугроба возникла — не вышла, а именно возникла, словно блазень-призрак — молоденькая девушка, почти девчонка. Увидела Невзора и замерла, не отрывая глаз.
Мальчишка замер тоже. А Серый вдруг улёгся на снег и спрятал морду меж лап — стало быть, и беспокоиться нечего.
Девчонка была хороша. Узорная бледно-зелёная рубаха, крашеная плауном, с красно-золотистой вышивкой, клетчатая понёва, овчинный полушубок нараспашку, шапка с бобровой опушкой… Круто выгнутые густые брови, пронзительные серые глаза, тонкий прямой нос и — длинная коса из-под шапки.
Несколько мгновений они глядели друг на друга, потом девчонка спросила:
— А ты кто такой?
— А ты? — не остался в долгу Невзор.
— Я первая спросила! — девчонка топнула ногой, хмуря брови — видно было, что она не в духе. — Отвечай, блазень!
— Я - блазень? — Невзор не знал, смеяться ему альбо злиться.
— А кто же?! — ворчливо бросила девчонка. — Может быть, я?!
— А чего же? — новик усмехнулся. — Я в прошлом году здесь с отцом проходил, никакой веси не было…