Deadline. Роман об управлении проектами
Шрифт:
— Не тот ли это вид герпеса, который поражает… э-э-э… определенные органы?…
— Боюсь, что именно этот. У него как раз случился приступ. Сильнейшая боль, я думаю. Впрочем, он уже на пути в клинику, где о нем позаботятся. Клиника находится в Атланте, там этот вид герпеса лечат патентованными средствами.
— Боже мой… но ты уверена, что он будет долго лечиться? — самое главное, чтобы зловредный министр отсутствовал еще около девяти месяцев, до окончания контракта.
— Целый год. Конечно, боль пройдет гораздо раньше — как только они начнут курс лечения. Но уехать оттуда он не сможет, потому что ему нужно будет посещать процедуры. Так что, я надеюсь, больше Аллэра мы не увидим.
И тут мистера Томпкинса осенила ужасная
— Постой-ка! Как же так получилось, что это совпало с твоим появлением? Неужели эта болезнь и твой приезд?… — он не закончил и молча уставился на нее.
Она улыбнулась своей очаровательной кривоватой усмешкой:
— Неужели мне придется рассказать тебе всю правду? У меня есть отвратительная привычка — ничего не могу с ней поделать. Вебстер, я подсыпаю людям в напитки всякую всячину.
— Значит, герпес попал к нему через какой-то напиток?
— В общем-то, да. Он любит лимонад. А я за время путешествий приобрела замечательный порошок, всего-то щепоточку — и в пятницу высыпала этот порошок в его лимонад. В субботу он уже верещал от боли. Тогда я позвонила в Джорджию, в ту самую клинику. Телефон мне дал тот же человек, который продал порошок. Ну да это неважно. Я позвонила, и сейчас Аллэр уже летит в Атланту на корпоративном самолете, а я сразу же выехала из Корзака сюда, в Айдриволи.
— Все шесть команд А уже давно зомби, — говорил мистер Томпкинс. — Они уже давно скончались, просто из-за определенных политических соображений мы поддерживали в них видимость жизни. А теперь, поскольку наш обожаемый министр Бэллок отсутствует…
Аристотель Кенорос захихикал.
— …то политических соображений больше нет. И теперь мы можем сделать то, что Белинда требовала сделать еще несколько недель тому назад: распустить команды А.
— Я говорила «распустить», Вебстер, но ты не можешь использовать это слово, как официальный термин. И вообще, нам надо быть осторожнее и прежде, чем что-то делать, хорошо подумать, как мы будем объяснять это нашим разработчикам.
— Я понял, Белинда. Итак, нужно представить это так, чтобы никто из наших ребят не потерял лицо. Проекты А, конечно, зомби, но люди, которые над ними работают, — вовсе нет. У них есть чувства, у них есть профессиональная гордость. Как же нам все это подать? У тебя есть идеи, Мелисса?
— На самом деле ты их спасаешь, Вебстер. Они все прекрасно знали с самого начала, что только одна команда выйдет победителем и выпустит готовый продукт. Команда PMill-A, к примеру, уже догадывается, что стать первой из трех ей не удастся. Думаю, что и остальные команды А испытывают подобные чувства. Так что нам надо представить это, как спасение ценных профессиональных ресурсов. Мы снимаем их с ненужной работы и переносим туда, где их участие действительно нужно и даже необходимо.
— Да, что-то в этом роде, — поддержал девушку Гэбриел Марков, — Нельзя сейчас просто взять и распределить людей из команд А по командам Б и В. Если мы так поступим, то половина людей будет рассматривать это, как второе поражение. — Он встал, пересек комнату и подошел к доске для рисования. — Я бы предложил создать новые команды под руководством наших шести главных руководителей проектов и укомплектовать их сотрудниками из всех трех групп, в том числе и команд А.
Все собрание руководителей молча созерцало диаграмму.
— Это только начало, — сказал им мистер Томпкинс. — Гэбриел, ты только что изобразил вариант архитектурных изменений всей нашей системы. Мы проектируем и создаем программы, но сами мы — тоже живая система. И ты только что перепроектировал ее. Но прежде чем мы перейдем к фазе реализации, я хотел бы, чтобы мы поступили с этим вариантом
— О'кей, босс, — весело улыбнулся тот. — Ну-ка, ребята, превращайтесь в архитекторов! У нас есть куча работы.
После того, как министр Бэллок выбыл из игры, никто не мог запретить мистеру Томпкинсу вернуться к изначальным срокам сдачи проектов. Что он и не замедлил сделать. После этого по Айдриволи буквально пронесся вздох облегчения. Теперь у всех команд Б и В появился вполне реальный шанс успеть сделать все вовремя, даже у самых крупных проектов. Что же касается маленьких, таких как QuickerStill, то они должны были сдать свои системы задолго до указанного срока. На самом деле, у мистера Томпкинса еще оставалась надежда, что один из этих небольших проектов завершится к 1 июня. Конечно, Бэллока здесь уже не было, но мистер Томпкинс все равно не мог забыть об этой проклятой дате. Он даже попросил миссис Бирцих, чтобы она не снимала в его кабинете отсчет дней до 1 июня. Сейчас, в середине февраля, там значилось:
Осталось всего 106 дней до «дня Д»!
После перегруппировки проектов мистеру Томпкинсу уже почти ничего не оставалось делать, кроме как смотреть и ждать. Он весь день расхаживал по Айдриволи и разговаривал с людьми, выслушивая всевозможные сплетни, подбадривал, выражал одобрение хорошей работой, а самое главное — выискивал малейшую возможность поучаствовать и помочь. К слову сказать, такая возможность выпадала довольно редко. Проекты твердо шли к намеченной цели, и постепенно мистер Томпкинс стал чувствовать себя чуть ли не лишним.
Белинда, как оказалось, тоже испытывала похожие чувства. С каждым днем она все больше времени проводила у себя под пальмой, читая книги. Более того, она снова поселилась на улице, так что в здании отеля ее можно было увидеть, только если погода на улице становилась совсем уж ненастной. Однажды мистер Томпкинс пришел к ней в парк и принес с собой две коробки для ленча.
— Пообедаем? — предложил он ей. — А то совсем нечего делать.
Белинда ухмыльнулась:
— Твоя работа уже закончена, Вебстер. В идеале так и должно происходить, только почему-то почти никогда не получается. Теперь ты можешь только взять бинокль и смотреть, как разворачиваются события. Как генерал Патгон, помнишь?
Мистер Томпкинс вспомнил, как ему понравилась история об этом генерале и его тактике, когда он только что услышал ее. Что может быть лучше, чем взирать на то, как один за другим сбываются твои планы! На деле все оказалось не так уж замечательно. Мистер Томпкинс просто с ума сходил от того, что не участвовал в активной жизни проекта. Интересно, не испытывал ли подобных чувств и Паттон?
Поев с Белиндой в парке, мистер Томпкинс отправился в библиотеку и взял там видеокассету о фильмом о Паттоне. Потом он отправился домой и там, в тишине и спокойствии, стал смотреть фильм. К его удивлению, Белинда немного ошиблась в изложении событий. Да, Паттон наблюдал битву в бинокль, и только. До этого он уже распределил маневры танковых подразделений, обеспечил поддержку с воздуха, распорядился о порядке и сроке подвоза боеприпасов на позиции, высчитал правильный момент для начала сражения. Далее, когда сражение началось, он просто стал безучастным наблюдателем. Но в конце он отложил бинокль и послал курьера к генералу Бродли с новым указанием. Он немного поменял план в ходе сражения. Он вмешался. Вот это настоящий руководитель! Ты заранее скрупулезно планируешь битву, обучаешь младший персонал, как вести себя во время сражения, и в результате все проходит без сучка, без задоринки. Остается только смотреть… но если вдруг происходит хоть малейшее отклонение от задуманного тобой плана, ты тут же реагируешь. Ты вмешиваешься в процесс и меняешь план.