Дебил с дубинкой 3
Шрифт:
Судя по выражению лица княгини, она это четко понимала, но не смогла донести это до моей матушки. Что же, интриговать могу и я.
— Княгиня, княжна, рад приветствовать вас в своем доме, — я не уселся рядом с ними, а приблизившись к Веронике приобнял ту.
— С возвращением, Александр. В столице было весело?
— Несомненно. Но главное, что это было полезное путешествие во всех смыслах. И не только для нас.
— Интересно послушать.
— Я смог достать несколько редких ингредиентов и материалов для одного очень примечательного артефакта, который вам знаком. Мне пообещали, что в течении
— Оу. Это радостные новости.
— Несомненно. Думаю, княжна сможет избавится от неких обременяющих ее обязательств.
Кира почему-то сбледнула, а княгиня и вовсе нахмурилась.
— Александр, у нас ведь четкие договоренности.
— Несомненно. И я в любом случае не нарушу их. Но будут ли они актуальны, если вдруг я перестану быть главой рода Волковых?
— А ты можешь перестать им быть?
— Несомненно. Найду для своей родственницы достойного супруга, дабы они нарожали кучу маленьких Волковых с правильным даром и воспитали их в правильных традициях, а сам я обосную свой род. Я ведь изначально не обосновал свой род только ради своей матери. Но теперь она, слава богу, свободна, так что долги я все отдал и свободен жить так, как сочту правильным, вместе со своей красавицей-женой и с будущими женами, если они, конечно, не передумают выйти замуж за главу очень молодого рода.
На этот раз с каждым моим словом хмурилась уже моя мать. И было ли это из-за того, что она не хотела потерять меня, или же из-за понимания, что без меня их род очень скоро прогнется, я даже не пробовал гадать. Видят боги, я очень любил своего родителя, больше, чем кого-либо в этом мире. Но вот сам род Волковых был мне чужд.
Я ведь отлично помнил разговоры членов этого рода обо мне, еще когда я был совсем крохой. Иначе, как о бастарде и позоре, обо мне не отзывались. Даже дед, который ради дочери принял меня, смотрел на меня всегда косо, и ни о какой любви там не могло быть и речи. Да и мне трудно принять этот род при всем желании, даже если бы они обращались со мной как с принцем. У меня был свой род, и даже если во мне нет уже той крови, но душой я Найак, и ничто не сможет это изменить.
— Не думаю, что до этого дойдет, Александр. В чем-то ты прав, и старые обычаи и правила иногда лучше оставить в прошлом. Но даже если все пойдет по настолько плохому сценарию, род Морозовых заключал свой договор с охотником Александром.
— Без проблем, княгиня. Я буду только рад. А теперь, если вы не против, я должен обговорить некоторые скопившиеся дела с женой. Чувствуйте себя как дома.
Княгиня Морозова тактично, а может и не совсем, выгнала молодых девиц из комнаты и осталась одна со своей крестницей.
— Я же предупредила тебя, чтобы ты не взбрыкнула, девочка моя.
— Но как же?! Младшая жена, вчерашняя простолюдинка должна сидеть с нами рядом как равная?
— Твой сын ведь наверняка предупреждал тебя насчет нее?
— Да. Но то, что эта девица за несколько месяцев сделала его своим…
— Это для нас прошло всего несколько месяцев. Для молодых за это время эта девушка множество раз согрела твоего сына в постели, а главное, встречала его после охоты и лечила
— Все равно мне не нравится все это нарушение всех правил приличия.
— Они прописаны лишь для слабаков. А ты всего лишь хочешь воссоздать все то, что было до всего этого. Но Волковы канули в лету. Тебе придется смириться с этим.
— Но почему? Почему он так зол на наш род?
— А как с ним обошелся ваш род? Его там любили?
— Конечно, было многое, но он не может этого помнить. Александр был слишком мал, когда все произошло.
— А еще он не мог помнить тебя, как и того, что он является Александром Волковым. Но он ведь с детства был необычным ребенком, не так ли?
— Крестная, вы думаете, все из-за того, что кто-нибудь ляпнул что-нибудь при мальчике и он затаил злость?
— Кто-нибудь? Хочешь сказать, что твой покойный отец-болван обращался к нему «внучок»? Уверена, даже слуги болтали лишнее при мальчике, не осознавая, что он все понимает. Но даже не это главное. Волковы не смогли защитить его. Из-за них он оказался сначала в детдоме, потом и на улице. А самое главное — Волковы не смогли защитить тебя, его мать. Ты ведь понимаешь, что для настолько смышленого парня потеря матери в этом возрасте была огромным ударом? Взрослые люди не могут пережить такого горя, а для малыша это и вовсе страшный удар. Если бы все это было с другим, то в таком возрасте все быстро забылось бы, но тут особый случай.
— Тогда он должен был точно так же ненавидеть тех, кто это сотворил.
— А кто сказал, что этого не было. Скажу по секрету, мой двоюродный брат на восемьдесят процентов уверен, что войну между Юсуповыми и Оболенскими спровоцировал именно Александр.
— Как он мог сделать такое и не быть пойманным?
— Вот так. Но изучая начало этого нелепого конфликта и сверяя это с местами, где был сам Александр, в это не трудно поверить. Особенно учитывая его особые связи и возможности. Но даже если не он начал эту войну, но точку поставил именно он, и знаешь когда?
— …?
— Когда узнал, что ты жива. Он мстил за тебя. Не за Волковых, не за род, а именно за тебя. А когда узнал, что ты жива, просто отпустил Оболенских. Что еще раз доказывает, что ему в целом плевать на род Волковых, которых больше нет.
— Но ведь я не могу так. Забыть все традиции, обычаи своего рода…
— А много ли тебе помогли эти традиции, обычаи и так далее? Морозовы тоже, знаешь ли, не вчера родились. У них тоже традиций было выше крыши. Но я лично извела большую часть этой ереси. Спроси у моих внуков, что такое ритуал приношения крови духам холода. А ведь эти дурни заставляли детей стоять с отрезанными венами на холоде.
— Хорошо. Пусть так. Но он же мог сделать замечание мне наедине, а не позорить при всех.
— А как же урок для молодых куриц? Это представление ведь было не для тебя и уж точно не для меня. Это он своим невестам делал внушение, чтобы не смели интриговать за его спиной. А ты, можно сказать, удачно попавшая под руку жертва для публичной порки. И если ты сейчас начнешь трындеть в духе яжмать, то я сильно разочаруюсь в тебе.
— Хорошо, крестная.
— Ты бы вместо того, чтобы критиковать молодых, подумала бы о себе.