Дебют четырех коней. 1946-1947

Савинков Андрей Николаевич

Поэтому эффективность первых реактивных советских истребителей надо признать была достаточно спорной. Вот что было совершенно бесспорно так это низкая надежность самого реактивного сердца самолета, из-за чего происходили регулярные несчастные случаи, а аварийность машины, особенно в первые месяцы просто зашкаливала. Потом правда эту беду сумели худо-бедно побороть, самолет быстро модернизировали переименовали в Як-17 и на этом временно успокоились.

Кроме реактивной авиации весной 1946 года советские войска получил еще одну новинку, которая хоть и не повлияла на рисунок войны столь же существенно, однако тоже была по достоинству оценена в боевых частях красной армии. В войска пошел первый

советский ручной гранатомет РПГ-1, который, если говорить честно, был некой компиляцией уже хорошо знакомых советским солдатам «Фаустпатронов», «Панзершрека» и собственных наработок в этой области.

Многоразовое пусковое устройство, надкалиберная кумулятивная — вскоре появилась и гораздо более востребованная фугасная — граната, дальность выстрела — 170 метров. Гранатомёт пробивал при удаче в лоб даже самый тяжелый серийный немецкий «Тигр 2», однако в условиях, когда немецкие танки становились все более редкими гостями на полях сражения, актуальность его как противотанкового средства оказалась не столь высокой. А вот возможность «плюнуть» фугасной гранатой прямо в амбразуру дота или в окно, заткнуть перемётчика или просто использовать как противопехотную гранату с увеличенной дальностью броска — вполне.

Понятное дело, полностью скрыть такую концентрацию войск на этом участке фронта было просто невозможно. Слишком невелик был выбор потенциального направления главного удара и слишком удобным в отличии от лесистой Белоруссии были относительно плоские пространства Западной Украины. Очевидно, что при полной доминации в подвижных соединениях, имело смысл атаковать именно там, где ее можно реализовать в полной мере.

Тем не менее, началось все не здесь, а в Прибалтике, где 28 мая в наступление перешли части первого Прибалтийского с включенным в его состав Финским экспедиционным корпусом. Как и предполагалось по договору о дружбе и сотрудничестве, Хельсинки выставил на поле боя пятьдесят тысяч штыков, что не столько влияло на общий расклад сил, сколько было своеобразной заявкой на включение страны в состав победителей, а не проигравших.

Целью удара Прибалтийцев был не столько сам прорыв к Кёнигсбергу, сколько отвлечение внимания от других направлений. Расчёт был на то, что сам факт приближающейся опасности коренным немецким землям вынудит Гальдера перебрасывать на угрожаемое направление все доступные — и отнюдь не бесконечные — резервы. Тем более, что в условиях превосходства в воздухе советской авиации, возможные действия большевиков покрывал достаточно плотный туман войны.

Ко всему прочему в конце весны резко активизировалось партизанские движение. Целью действующих в немецком тылу отрядов становилась в первую очередь инфраструктура: мосты, железные дороги, линии телеграфа. За два дня предшествующих началу наступления на Западной Украине, партизанами было установлено 18 тысяч мин и подрывных зарядов, из которых противнику в итоге удалось обезвредить меньше четверти. На короткий промежуток времени все тыловые перевозки оказали буквально парализованы.

Конечно, будь у вермахта время, данная акция дорого обошлась бы сражающимся против оккупантов советским гражданам. Мины бы обезвредили, провели бы карательные акции, прочесали бы прилегающие леса… Однако, как раз времени у немцев и не было.

Так или иначе войска 1-ого Украинского фронта перешли в наступление только 3-го июня, нанеся удар севернее Житомира. 93 тяжелый танковый полк прорыва, укомплектованный тяжелыми КВ-4, уже производящими на противника не столь ошеломляющее впечатление, но все еще являвшимися грозной силой, сумел сходу прорвать первую линию обороны и вклинится в глубь вражеских построений на 4 километра.

Движение танков сопровождалось мощной артиллерийской поддержкой,

буквально сметающей немецкую оборону с лица земли. Пресловутых двухсот орудий на километр фронта тут все же не было, но и при ста орудиях на тот же километр, жизнь среднестатистического немецкого солдата, оказавшегося на острие главного удара, была так же коротка и безрадостна.

Тем не менее немцы держались. Назначенный командовать группой армий «Украина», главный специалист по обороне фельдмаршал Модель крутился как мог, тасуя резервы, перебрасывая подкрепления с более спокойных участков фронта, контратакуя, а иногда наоборот оставляя позиции, дабы сохранить армию.

Не смотря на все численное преимущество в течение первой недели боев решительного успеха Ватутину добиться не удалось. За прошедшие полгода немцы, ожидающие тут наступления, успели зарыться в землю по самую макушку, настроить дотов, дзотов, растянуть километры колючей проволоки и забросать минами чуть ли не каждый свободный кусок земли. Вперед они идти совершенно точно не собирались, а вот обороняться предполагалось на все деньги. Каждый день стояния на этом рубеже позволял дополнительно укрепить строящийся по берегу Вислы «Восточный вал», на который у немецкого генштаба были большие надежды. Хотя бы потому, что на что-то другое надеяться уже смысла не было.

Исход сражения на этих рубежах решила домашняя заготовка Ватутина, брошенная на стол в самый подходящий для этого момент. 10 июня по наплавной гати выстроенной в обстановке полной секретности севернее города Овруч в тыл немцам была переброшена специально сформированная для этого легкотанковая бригада имеющая на вооружения только танки Т-50.

Эти относительно небольшие машины, напоминающие Т-34 в миниатюре, никогда в красной армии в отдельные части не сводились, а использовались в качестве разведывательных и дозорных машин. 15 тонн, 45-мм орудие, не слишком серьезная особенно как для 1946 года броня… Вот только более тяжелые машины по сложному заболоченному участку пройти были банально не в состоянии, поэтому пришлось использовать этих малышей.

Появление сотни танков у себя в тылу стало для Моделя настоящим громом среди ясного неба. И то, что эти танки сами по себе были мало на что способны, командующего группой армий совсем не утешало. Просто потому, что у самого Моделя танков в запасе практически не было, и соответственно ловить принявшиеся сходу громить тылы «пятидесятки» оказалось нечем.

А когда 12 июня в наступление перешли части 2-Украинского и Молдавского фронтов, вся тщательно выстраиваемая до этого немецкая оборона начала складываться как карточный домик. Уже 14 июня Винница, являвшаяся главным узлом обороны, была окружена и полностью отрезана, 15 июня советские войска вошли в Бердичев, 18 немцы были выбиты из Новоград-Волынского. 20 июня части Молдавского фронта освободили город Черновцы.

Предложенный еще Гитлером план городов-крепостей, которые должны были связать боем наступающие советские дивизии был отброшен Гальдером еще в январе, и ставка теперь делалась на подвижную оборону. Концепция развернулась на сто восемьдесят градусов, и теперь сохранение личного состава немецких дивизий было признано куда более важной задачей чем удержание того или иного куска земли. Чужой.

27 июня части 2-ого Украинского освободили Проскуров, отрезав от основных сил две выдвинутые на восток немецкие дивизии. Еще около пяти тысяч человек в итоге были взяты в плен в окруженной ранее Виннице. Глобально же, не смотря на посыпавшийся фронт, нельзя не отметить, что Модель сумел сохранить управляемость войсками и не допустить масштабных окружений. Его дивизии стояли, отступали, контратаковали, таяли под ударами советских танков, но именно в плен попадали крайне редко.