Дебют четырех коней. 1946-1947

Савинков Андрей Николаевич

1-ого июля войска Молдавского фронта освободили Станисав. Попытка прорваться на ту сторону Карпат, предпринятая частями 62-ой армии, оказалась неудачной. Карпаты рассматривались немецким генштабом как важная линия обороны и были очень хорошо укреплены, взять такую позицию с наскока возможным не представлялось.

2-ого июля войска под командованием Ватутина взяли Ровно, а 5-ого июля — Луцк. До линии государственной границы оставалось всего 80 километров. Пройти их однако оказалось не так просто.

Пока советские войска давали на Западной Украине,

немецкий генштаб, понимая, к чему все идет начал незаметно отводить войска с «Белорусского балкона». На первый взгляд там им мало что угрожало, поскольку правый фланг группы армий «Б» прикрывали малопроходимые болотистые леса Полесья, однако маневр с переброской танковой бригады по наведенной гати, ясно показал генералам в Берлине, что природные препятствия остановить накат красной армии не способны. В случае же удара в оголенный, по сути, фланг, вермахт рисковал потерять полмиллиона солдат удерживающих Западную и Центральную Белоруссию. Такой неприятности Германия могла и не пережить.

Так или иначе первые дивизии начали перебрасывать из полосы ответственности группы армий «Б» еще в первой декаде июня — Рейнхард протестовал, но в итоге сделать ничего не смог, южное направление трещало по швам, и там резервы были нужнее, — а в начале июля была получена команда на полное отступление.

Переброс дополнительных частей с Белорусского направления сумел затормозить темпы наступления красной армии. Ко Львову удалось выйти только 15 июля, а к границе танкисты 19 танковой дивизии пробились только 21-ого.

В целом результаты летнего наступления были расценены Ставкой как неудовлетворительные. Несмотря на то, что красная армия с боями освободила почти четыреста километров советской территории, решительного разгрома не получилось. Моделю удалось спасти костяк армии, и, по сравнению с зимним успехом, это наступление выглядело бледно.

Получив нагоняй из Москвы, командиры фронтов, уже подспудно начавшие конкурировать между собой за будущее звание «главного маршала победы», в начале августа попробовали организовать еще одно наступление, однако его результат оказался еще более скромным чем до этого.

За целый следующий месяц непрерывных боев советские войска смогли продвинуться на запад еще 150-200 километров. 25 августа был взят Люблин и на этом стало очевидно, что войска нуждаются в отдыхе, пополнении и подтягивании отставших тыловых частей. Попытка прорыва к Варшаве, которая бы поставила в угрожаемое положение всю группу армий «Б» провалилась. Манштейн — главный пожарный генерал вермахта — с набранными буквально поштучно танками удачно контратаковал части первой гвардейской танковой армии и остановил ее продвижение примерно в пятидесяти километрах от города.

Всего за три месяца непрерывных боев красная армия потеряла убитыми раненными и пропавшими без вести почти 600 тысяч человек. Были большие потери в танках и другой технике, которые вот так сходу возместить оказалось достаточно затруднительно. К концу августа личный состав передовых подразделений сократился на 50%,

а количество техники составляло не более 30% от штатного расписания.

Потери вермахта оказались примерно сравнимыми. Порядка двухсот пятидесяти тысяч убитых, четырехсот тысяч раненных и ста двадцати тысяч пропавших без вести, из которых порядка семидесяти тысяч человек попали в итоге в советский плен.

Очередное тяжелое поражение вынудило Берлин начать эвакуацию войск из Северной Африки, где они до этого достаточно успешно отбивали удары американо-французского союза, а также вновь начать искать возможности для дипломатического решения сложившейся ситуации.

Подход советских войск к Варшаве стал триггером еще для одного события. Думая, что вермахт получил смертельное ранение и окончательно потерял способность к сопротивлению, собранные в Варшаве бойцы Армии Крайовой, курируемой из Лондона, подняли восстание в надежде добыть себе таким образом независимость. Получилось, однако, совсем иначе.

Интерлюдия 2

Генерал-губернаторство, Варшава, сентябрь-декабрь 1946 года

По обломкам кирпичной кладки пробежала полоса мелких фонтанчиков, выбивающих из спеченной когда-то глины мелкую пыль и бросая ее в глаза засевших за баррикадой людей. Ян перемогался, выглянул из-за укрытия и, выставив в щель дуло своего пистолета-пулемета — британский СТЕН всегда славился тем, что его можно собрать в любой мастерской чуть ли не на коленке, — дал в сторону укрывшегося дальше по улице противника короткую на три патрона очередь. Так, только чтобы продемонстрировать свое присутствие тут и отбить желание слишком уж наглеть.

— Мариуш, — не оборачиваясь крикнул Ян своему соседу справа, — как с патронами?

— Плохо, Ян, плохо, — последовал ответ. — Полтора магазина. Сорок патронов. Граната еще есть.

— Граната и меня есть, — тихо пробормотал Ян. Гранату, однако он мысленно уже оставлял для себя. Так чтобы наверняка, и хорошо бы забрать с собой кого-нибудь, попадать в плен к немцам после всего произошедшего желания не было совершенно. Ничего хорошего восставших в плену не ждало.

— Что там пулемет? — Ради пулемета Ян уже обернулся к возящемуся с железкой подчиненному. Один из немногих захваченных в самом начале восстания MG-42 был настоящим столпом обороны конкретно на этой позиции и его потеря могла кончиться для поляков плачевно.

— Нормально, — Войтек радостно улыбнулся и махнул рукой. — Просто нужно было почистить хорошенько, наша плевалка просто перетрудилась и требует заботы о себе.

— Хорошо, — кивнул десятник и инстинктивно втянул голову в плечи — звук крупнокалиберного снаряда, пролетающего над головой, сложно с чем-то спутать. На этот раз немецкий «чемодан» был отправлен не по их душу. Где-то в тылу хорошенько грюкнуло, на такие мелочи как подпрыгивающая от взрывов земля тут уже никто внимание не обращал. Привыкли, — а как все бодро начиналось…