Дед, бабайка и чумовой парик
Шрифт:
========== Часть 26 ==========
Я решила: буду делать вид, что ничего не произошло. Вчера. Ни вечером. Ни ночью. Потому что, кажется, уже свихнулась. Сутками думаю только об одном. Нет, со мной часто такое случается, когда впечатляюсь сильно, но длится дня два-три и никак не больше. А тут неделю не проходило, и вот сейчас еще и с новой силой началось. Мать вашу, какой же у него взгляд… Кстати…
Я разлепила все еще отдельно от остального сознания хотевшие спать глаза и осмотрелась. Рея, конечно же, рядом не было. Держу пари, слинял при первой возможности.
А поэтому быстро встала и направилась искать уголька, чтобы все детали мне этот оболтус подробно прояснил. Колено после вчерашнего полета побаливало очень неприятно, почти даже скрипело.
– Рей, – я перегнулась через перила, заметив призрака на первом этаже, он снова книжку читал, – посмотри что ты сотворил вчера, я теперь еле-еле хожу, а врачи, между прочим, сказали…
– Извини, – тот в мгновение ока появился передо мной.
Тон у него был какой-то странный. Во всяком случае для надзирателя. И взгляд туманный, будто призрак мыслями сам где-то далеко-далеко отсюда был.
Совсем уж внезапно он резко опустился и поцеловал больное колено. Все это продлилось одно только мгновение: пальцы на коже, касающиеся аккуратно, почти трепетно, и горячие губы. Наверное, выражение моего лица надо было видеть. Чувства меня обуревали самые противоречивые от волнующего покалывания в кончиках пальцев до тени смутного отвращения.
Понимаю, скорее всего, он привык так себя вести, но мне от этого не легче. До жути не по себе становится.
– Слушай, это… Рей… Никогда больше так не делай, понял?!
Кажется, на него прикрикнуть надо, чтобы в мозгу прояснилось.
Не в силах больше вынести столь близко стоящую рядом со мной «потустороннюю сущность» я спешно, игнорируя боль, сбежала по лестнице. Терпеть не могу такие моменты, когда понятия не имеешь, что в ответ сказать. И что вообще сказать. Мне хочется выругаться и объявить, что Рей странный. Резкие перепады настроения и отношения к окружающему – это, вообще, нормально?
Завтрак бы…
Не позволив додумать, передо мной снова появился призрак.
– Хватит так пугать, это довольно неожиданно, – я даже за сердце схватилась, потому что это действительно было неожиданно.
– Я только предупрежу, что мне уйти надо, по крайней мере до обеда, – взгляд его вновь, кажется, прояснился.
– М-да? С чего бы это? – я тут же прикусила язык. Похоже, потихоньку начинаю считать Рея частью своей собственности. Плохо.
– Вызывают… – он неопределенно махнул рукой.
– Л-ладно, иди уже. А я это… ждать буду, – как-то глупо и само собой сморозилось.
И вот сейчас я осознала, что призраку, как бы бесконечно пафосно это со стороны не выглядело, уже безумно давно, наверное, никто ничего подобного не говорил. Потому что он обернулся и <i>так</i> взглянул, что сразу все стало ясно. И одновременно совершенно
– Иероним! – раздосадовано рявкнула я. – Не буду тебя бить, ладно уж. Слезай!
– Чего? – уголек недоверчиво спустился с потолка на микроволновку.
– Скажи мне, – я нагнулась к нему и начала шепотом, – а Рей часто с кем-то имеет особо-теплые отношения?
– Секс, что ли? – невозмутимо уточнил Иероним. – Ну было как-то раза два, – я облегченно выдохнула, но уголек добавил. – За последние сто лет.
– Ну ясно, – пришлось изображать небрежную усмешку. Но тот ей не поверил, не даром столько живет на белом свете.
– Ты смотри, – уголек воинственно прищурился, – прежде чем такое выведывать, для себя уясни и не забывай: Рей убийца. И, вообще-то, он сам тебе об этом говорил. А то я помню случай, один призрак, скажем, не столь педантичный, как наш, закрутил роман с трепетной особой. Она, как правду узнала, принялась с усердием из себя невинную жертву строить, мол, обидели меня, чуть не убили. Об этом узнал тогдашний господин – разнес к чертям все министерство. У нас законы такие: один провинился, а достается всем. Тогда только Рея беда стороной обошла, его за хорошую службу просто в другое министерство перевели, в это. Но ты не переживай, это же как жены своих мужей с войны встречали и ничего. А ведь там-то на поле боя они тоже вроде как убийцами были. Так-то.
– Ну спасибо, успокоил, – наконец вставила свое я, потому что Иероним так быстро тарахтел, что я и слова сказать не успевала.
Между прочим, он меня и правда успокоил, привел к осознанию
проблемы с другой стороны.
– Кстати, скажи, а чего это Рей такой… ну… странный?
– Сколько его помню, – Роня взмахнул хвостом, – всегда таким был.
– Кому это вы там косточки перемываете? – послышался со стороны настежь распахнутого окна веселый голос.
– А, это ты, Адро, – сфамильярничала я, – мы-то уж было подумали, Эписташка с визитом нагрянул. Да ты влезай, не боись.
– Что за Эписташка? – неожиданный гость, игнорируя дверь, повалился на пол, застряв каблуком на подоконнике.
– Да один склеротичный дедуля, – я обреченно за глянула внутрь кастрюли с овсянкой. Придется есть. Я же еще и не ужинала.
И тут, будто окончательно нагло издеваясь надо мной с улицы послышалось радостное: «Эписташка пришел убивать!»
Я хлопнула себя по лбу и опустилась за стол, закрывая лицо руками. Кто-нибудь, уберите этого престарелого активиста. Ну пожалуйста…
– Чего это с ней? – озадаченно осведомился еще не удосужившийся подняться Адро.
Но ответ на свой вопрос он получить не успел, так как в окно, задев косяк, влетел топор и вонзился в пол в пяти миллиметрах от моей ноги. Я люто завизжала, потому что на этот раз склероз не сработал защитным механизмом и волосок, отделявший меня от смерти чуть было не порвался.
– Да замолчи ты, – Адро моментально подскочил ко мне и не слишком-то деликатно зажал рот. – Он же услышит, что ты здесь.