Дед Снегур и Морозочка
Шрифт:
– Это мальчик! – окончательно озлобилась бабка.
– Штанишки-то розовые, – глупо возразила я.
– Сама нацепила зеленый халат, значит, ты жаба? – ринулась в бой бабуля.
– Нет, меня зовут Таня, – представилась я.
– Катерина Глебовна, – автоматически ответила старуха и вспомнила, что пришла скандалить. – Безобразие!
Борис, не обращая внимания на вопли, приставил к косяку долото и заколотил по нему молотком.
– Понимаете, там его мама, – объяснила я, – она не открывает и не реагирует на звонок.
– Пожилая? –
– Наверное, к семидесяти, – предположила я.
– О-о-о-о, – заорал младенец.
Бабушка встряхнула внука.
– Замолчи, Олежек, сейчас дядя замок сломает, и мы мертвую тетю увидим. Это интересно и познавательно.
Я икнула, сделала шаг назад и наступила на ногу Зое. Справедливости ради надо отметить, что Терешина, тоже шокированная заявлением Катерины Глебовны, не произнесла ни звука.
– Чем вы тут занимаетесь? – прогремело сверху.
Я привалилась к перилам. Похоже, сюда стягивается все население подъезда.
Через полчаса на нашей лестничной клетке скопилось человек десять, включая двух мальчишек младшего школьного возраста, которые постоянно общались по мобильникам с приятелями и радостно верещали в трубки:
– А у нас в доме дверь ломают, соседка умерла!
Мужчины без устали давали технические советы Борису, женщины оказались более практичны, они позвонили в МЧС и выяснили, сколько стоит вскрыть дверь. Когда мужская часть тусовки услышала сумму, которую озвучила диспетчер, послышались гневные выкрики:
– Офигели! Сами вскроем! Долби, Борька!
– Не получается, ребята, – вздохнул Борис, – тут железо, особое сверло нужно.
– Ща я ее вспорю, – объявил лысый дяденька в майке, заляпанной жирными пятнами, – разойдись, люди, по квартирам.
– Ишь, хитрый, – возмутилась Катерина Глебовна, держа под мышкой безмятежно спящего внучка, – хочешь один на труп полюбоваться?
– Тьфу, дура, – сплюнул мужичок, – хоть на пролет выше поднимитесь!
– Что вы хотите сделать? – поинтересовалась я.
Лысый сосед, не ответив, сбегал к себе, принес какую-то желтую замазку, покопошился возле квартиры Бориса и оптимистично пообещал:
– Ща распахнется, ложись!
Я инстинктивно пригнулась, в нос ударил кисловатый запах, затем раздалось оглушительное ба-бах! Мои колени подогнулись, я ткнулась головой в ступеньки, горло начал раздирать кашель, глаза защипало, на спину упало что-то тяжелое, но мягкое, а потом раздался многоголосый крик:
– А-а-а!!!
Около минуты мне понадобилось, чтобы прийти в себя и сообразить: я лежу на лестничной клетке, все вокруг заволокло дымом, сверху, на моей спине, устроилась Катерина Глебовна с ребенком, остальные соседи повалились кто где. Бабка, несмотря на возраст, оказалась самой хитрой. Ну, согласитесь, намного комфортнее улечься на даму, чей вес зашкаливает за восемьдесят кило, чем плюхнуться на жесткую плитку.
– … – вдруг дискантом выдал младенец, – вот б…!
От изумления я прикусила язык.
– Че
– Взорвал! – радостно сообщил лысый сосед.
– Во дурак! Где динамит взял?
– С работы принес, – ответил «подрывник», – завидуй, Федька, у вас в конторе такого не упереть!
Я перевела дух: слава богу, матом ругался не крохотный Олег, а некий Федя. Со спины свалился тяжелый груз, я смогла вздохнуть полной грудью.
– Я, я, я первая, – закричала Катерина Глебовна, – давно жду! Раньше вас пришла, на мертвеца в порядке очереди будете смотреть! Эй, семьдесят восьмая квартира, не напирай!
Я медленно приняла вертикальное положение, увидела железную дверь, косо висящую на одной петле, бабушку с ребенком, резво протискивающуюся в квартиру и одновременно отпихивающую остальных соседей, Зою, трясущую головой, Клару, покачивающуюся на каблуках. Я бросилась за бабкой и очутилась в гостиной у Бориса.
– Где тело? – разочарованно спросила старуха. – Здесь никого нет.
Я обрела дар речи:
– Катерина Глебовна, вы держите Олега кверху ногами.
– Ничего ему не сделается, – отмахнулась старуха, но все же придала внуку правильное положение.
Борис схватил со стола лист бумаги и сел на стул.
– Что случилось? – спросила я.
Лысый сосед наклонился над плечом Бори и прочитал:
«Солнышко, я уехала ночевать к тете Маше. Ключ за батареей на лестнице. Мама».
– Никто не помер? – разочарованно протянула Катерина Глебовна. – Зря дверь ломали!
– Почему твоя мать оставила записку в квартире, а не прикрепила на дверь снаружи? – поразилась я. – Ясно же, что человек ее не прочтет, пока не попадет внутрь, а сделать это он не сможет, потому что понятия не имеет, где ключ.
Борис ничего не сказал, а лысый сосед заржал и заявил:
– Это называется женской логикой! Пошли, люди, по домам, цирк закончился. Борь, ты как?
– Спасибо, ребята, – отмер сосед.
– Зови, ежели чего, – хором ответили мужики и стали по одному протискиваться к лифту.
Я оказалась почти в самом конце очереди, за мной шли Клара и Зоя.
– Вурдалак! – заорали с лестницы. – Вампир! Караул!
Я прибавила скорости, выскочила на площадку и увидела тощую долговязую фигуру Карла. На плечах парня болталась леопардовая шуба, в одной руке он сжимал крокодиловую сумочку, другой цеплялся за перила, щеку, подбородок и шею парня украшали темно-красные пятна.
– Крови напился! – визжала Катерина Глебовна, прикрываясь безмятежно спящим младенцем. – Сгинь, чудище!
Я схватила за руку обомлевшую Зою, втолкнула ее в свою квартиру, следом впихнула Карла, не совсем протрезвевшую, хихикающую Клару и сказала соседке:
– Хватит идиотничать, идите спать!
Катерина Глебовна, настроившаяся на волну нового приключения, разинула было рот, но я уже скрылась за створкой, тщательно заперла все замки и грозно спросила у жениха:
– Где ты был?