Дедская площадка
Шрифт:
Сыграли и это. Мы спели её на русском, а потом тот, как сумел, на немецком….
Слушали нас с удовольствием. Двери постоянно открывались- молодежь летела на музыку как бабочки на огонь. Среди всего прочего мы сыграли и «Отель «Одиночество». Когда мы остановились после него один из француз подошел и крикнул:
– Откуда вы её знаете? Пластинка ведь только-только вышла?
– Тут следует спрашивать у вас, почему она вам известна?
– Я услышал её на французской пластинке Поля Мориа. Неужели
Переглянувшись мы рассмеялись.
– Мало того! Она именно тут и родилась!
– Не понял?
Француз реально удивился. Пришлось объяснить.
– Эту песню сочинили мы. Именно у нас Поль Мориа взял эту мелодию и обработал для оркестра.
– Шутите...
Я пожал плечами.
– Там и вторая есть. Наша...
Я подошел к микрофону и объявил «белый» танец» и затянул «Ты меня на рассвете разбудишь…»
Журналист слушал и кивал в такт, словно дирижировал.
Закончив, мы стали сворачиваться.
– Я хотел бы поговорить с вами...
– Охотно, - согласился Сергей. – Только давайте мы сейчас с инструментами разберемся...
Он кивнул на дверь.
– И тогда мы в вашем распоряжении....
– А вы что, хотите взять у нас интервью? – поинтересовался Никита из-за моего плеча.
Француз прищурился.
– А что? Вам нельзя?
– Ну почему же?
– удивился я.
– Можно, конечно... Только вот насколько я слышал серьезному интервью корреспонденты готовятся, изучают материал... А вы нас сегодня только первый раз увидели... Что из такого разговора может получиться?
– Ну...
Он задумался.
– Тогда давайте просто поговорим. Мне интересно, как это у вас все получается- и учиться, и играть...
Нам хватило десяти минут, что все вернуть инструменты в коморку за сценой.
– Куда пойдем?
– Спросил я, ориентируясь больше не на друзей, а на сопровождающих корреспондента лиц. Вспомнив неоткрытые бутылки, предложил. – Может быть к нам?
– Нет. Не стоит, - включился Сергей. – У нас тесновато будет... Давайте в буфет? Вот товарищи посмотрит как у нас студенты питаются... Мы угощаем.
Секретарь довел нас всех до буфета. Аккуратные столики, чай, кофе, пирожные... Все как у людей. Усевшись за столы и взяв пирожные и чай, мы приготовились к разговору.
– Как это у вас получается? Вы же студенты и сочиняете такие замечательные мелодии!
Стыдиться сил у же не было.
– Вы наверное знаете нашего поэта Пушкина Александра Сергеевича.
Журналист не заметил иронии.
– Конечно!
– Так вот он однажды сказал:
«Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей...»
– Вот и мы также. Мы и учимся и песни сочиняем... И за мир во всем мире боремся! Музыкантам это проще, чем политики. Язык музыки понятен всем!
–
Секретарь дернулся, но корреспондент, словно и не заметив этого, продолжил.
– Творчество- это свобода. У вас её не так много... Вы знаете про Солженицына?
– А что там? – удивился я. – Мы что-то пропустили?
– «Архипелаг ГУЛАГ» читали?
– Нет.
– А что так?
Я рассмеялся наивности провокации.
– Насколько я знаю он у нас не издавался.
Я вопросительно посмотрел на секретаря. Тот пожал плечами.
– Вот видите- не издавался. Если бы издавался, то обязательно прочитал бы...
– Он недавно вышел во Франции.
– На французском?
– На русском!
– А зачем французам книга на русском языке? – спросил я. – Там, что, много любителей русских книг, знающих наш язык? Может быть если только для изучающих язык?
– Ну что вы, - влез Никита. – Для изучающих язык можно найти книги и поинтереснее... Вот того же Льва Николаевича. Там и так треть книги на французском, насколько я помню.
Журналист пожал плечами, чувствуя отсутствие логики, а я продолжил.
– Так что повторюсь - не читал... Надо сказать, что я много чего еще не читал. К стыду своему признаюсь, что я и «Войну и мир» до конца не читал, ну так что с того? Или вы считаете, что Солженицын пишет лучше Льва Николаевича Толстого? И почему это у вас такое внимание к конкретному автору?
– Это не у меня внимание к нему, а у вас. Недавно у вас постановление приняли о разоблачении антисоветской компании буржуазной пропаганды в связи выходом «Архипелага...» По Толстому такого постановления не принимали... А тут высказал человек свое мнение, а его - так вот.
Он запнулся, подбирая аллегорию.
– Мордой об стол...
– Вы хорошо знаете язык, - сказал Сергей, а я пробормотал:
– Ну, так уж и мордой об стол? Это еще ничего. Это считайте легкая критика...
После его слов всплыло воспоминание, что совсем скоро, в феврале Солженицына Указом Президиума Верховного Совета СССР вообще лишат гражданства и попрут из страны.
– Не буду спорить, - примирительно сказал Никита.
– Правильно с ним поступили или нет сами решайте... Лично мы никаких ограничений в своем творчестве не чувствуем. Пишем, что хотим, играем что хотим.... Наши песни поют и другие артисты и вот даже у вас они есть. А что касается Солженицына...
Он откусил половинку эклера, проживал, запил чаем.
– Демагогия это все. У нас в стране культ личности Сталина осужден, заключенные, кто безвинно пострадали, реабилитированы. Есть ли смысл возвращаться к старому и перебирать все это? Если все время оглядываться назад некогда будет идти вперед…