Дедские игры в двух измерениях

Перемолотов Владимир Васильевич

– Так вот представьте, что у вас нашлись знакомые волшебники, которые смогут отправить в прошлое короткое сообщение. Всего несколько слов. Вы бы воспользовались такой возможностью?

Народ загудел.

– А почему только в 1974 год?

– У нас очень слабенькая машина времени, так что извините,- объяснил Никита.

– Чем богаты – тем и рады, - поддержал я его.
– Ну что? Есть желающие?

Выпили слушали достаточно, и тут же пошли пожелания с места. Люди кричали, хохотали, вспоминали у кого что было такое, что неплохо бы было поправить.

Вспоминали и «изменщиков коварных» с которыми лучше было бы не встречаться, и упущенные возможности, но когда я предлежали написать все это на бумаге, да еще и приписать там адреса, то желающих связаться с прошлым нашлось только четверо. Мы попросили их написать адреса и просьбы. Всерьез это, разумеется, никто не воспринял.

Собрав записки, я подошел к Шуре.

– Хорошо играете, - сказал он довольно улыбаясь.
– Давно вместе? Часто репетируете?

– Последние полтора года - через день.

Я тряхнул записками в прошлое.

– А ты? Ничего не хочешь передать в 1974–й? Что-нибудь полезное, вроде выигрышной комбинации цифр в «Спортлото»? Могу устроить по льготному тарифу.

Шура подтолкнул ко мне стакан с соком. Может быть хотел этим показать, что хватит злоупотреблять спиртным.

– Ты тогда передай мне, чтоб на английский язык налегал и на «Историю КПСС». Очень они мне в жизни пригодились.

– Хорошо, - совершенно серьезно сказал я. – Только адрес напомни.

Он рассмеялся.

– Зря смеёшься, - остановил его я. – Я ведь серьезно.

Он отмахнулся.

– Ты с такими разговорами иди к микрофону, весели ребят.

Я оглянулся. Веселить никого не нужно было- все и так оживленно разговаривали, улыбались. Каждый сбросил по два-три десятка лет.

– Ничего. Пусть они не отвлекаясь на меня отдохнут и выпьют.

Я отодвинул мешающий положить руки на стол стакан и сказал, как мог серьёзно.

– Я бы хотел с тобой поговорить. Есть мне кое-что тебе рассказать, тем более, что я надеюсь на твою помощь.

Шура стал серьезнее.

– Ну, рассказывай...

– Это не только мой рассказ.

Я повернулся к друзьям- музыкантам и приглашающе махнул рукой. Когда они подошли я заговорил.

– Дело было так...

Не торопясь я рассказал о том, что с нами произошло. Ребята подсказывали, вспоминали что-то и в нашем изложении вся история превратилась в веселое приключение. Шура слушал внешне безучастно только иногда морщился или улыбался. Его лицо не выражало ничего кроме вежливого интереса. Только в самом начале рассказа он спросил:

– И что, миры полностью идентичны?

– Нет, конечно. Различий и больших, и маленьких наверное много. Вот в том мире и космонавты целы остались и..

– Слышал, мы тут недавно Стинга играли? – сказал Володин.
– Ты на слова внимания не обратил? Мелодию-то мы в том мире приватизировали, а вот слова на неё для нас написал Рождественский. Я, когда мы вернулись, специально поверил – не писал он у нас таких стихов.

Шура кивнул и больше ничего не спрашивал. Просто вежливо слушал, но ведь кроме

лица было и все остальное! А вот это самое «все остальное» говорило, что ни капли он нам не верит.

Я решил не затягивать эту часть разговора.

– Думаешь, мы сошли с ума??

Он несколько театрально развел руки.

– Ну почему так грубо?

– А все-таки?

– Такое бывает.

– Все трое?
– надавил я голосом. Но Шура был дипломат. Он ответил честно и не обидно.

– В сумасшедшем доме или в клинике Сербского лечатся куда как большее число психов… Они там табунами ходят.

Мы переглянулись. Что ни говори, а он был прав.

– Ментальное путешествие в иное измерение? – продолжил Шура громить наш рассказ. – Ха!

Его «ха» звучало не весело, а издевательски. Я понимал его скептицизм.

– Ты не веришь потому что это антинаучно?

Тот даже не ответил. Только плечами пожал. Скептик материалист! Но ведь я-то в этом вопросе ориентировался гораздо лучше него.

– Наука имеет способность к самоочищению. Она время от времени признает какие-то части себя лженауками... – как можно убедительнее сказал я.
– Учёные что-то исследуют, собирают факты и фактики, пишут диссертации, и вот раз - и выясняется, что все, что они делают было ошибкой. Проходится выходить к людям и извиняться перед Обществом. Так вот рано или поздно...

– Фантастику все еще пишешь? – перебил он меня и посмотрел на ребят.
– А это наверное, твои соавторы?

– Нет. Они, скорее, они мои подельники…

Шура вдруг взорвался.

– Но ведь это невозможно! То, что ты рассказываешь – невозможно! Это невозможно. Это- фантастика.

– Так это невозможно или фантастика? Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

– Не вижу разницы.

Мне показалось, что он обиделся на мои слова как на неумелый розыгрыш. Он попытался подняться, но я ухватил его за рукав.

– Погоди. Разница есть. «Невозможно» это ходить босиком по потолку, а «фантастика» это ходить по металлическому потолку в магнитных ботинках. Так что выбираешь?

– Невозможно!

Конечно Шура был прав. Нужны были серьёзные аргументы. Жаль только, что все они в данный момент были у него в руках, а не у нас.

– А ты гимн Советского Союза помнишь? – спросил Никита. – Ну, ту строчку, где «Сплотила на веки Великая Русь»? Если бы тебе, да и всем нам, 40 лет назад сказали, что все пойдет именно тем путем, что страна уже идёт, ты бы поверил в это?

– А они, те твои и параллельного 1974 года, поверили?

– В итоге- да. Мы сумели их убедить.

– Ну так и флаг вам в руки с таким способностями к убеждению!

Шура с облегчением откинулся на стуле назад. Стул противно скрипнул.

– Убедите меня. Есть чем?

– Ну что…- сказал Никита. – Мы теперь точно в том положении, как и в 1973 году. Им нужны доказательства…

Мы посмотрели на Сергея, но тот улыбнулся и ответил.

– Музыкальной эрудицией их не убедить. Про «АББА» они и сами все знают.