Дедушка П
Шрифт:
В купе зашёл Финч-Флетчли.
– Привет, парни! – радостно произнёс он. – Наконец, я вас нашёл.
– Джастин, салют! Как дела, что нового?
Финч-Флетчли сел рядом с Макмилланом, который приветственно кивнул приятелю.
– Папа настаивает на том, чтобы я в следующем году переехал в Австралию и доучивался в их школе магии. Там вроде бы программа почти такая же, как в Хогвартсе.
– Отлично. Я тоже подумываю переехать в другую страну. Мои родители в этом месяце переезжают в Австралию, так что возможно, мы
– Отлично! – радостно произнёс Джастин. – А то я думал, что окажусь один в незнакомой стране. Я возражал отцу, но зная, что мы будем вместе, лучше поеду в Австралию.
– Жаль, – печально вздохнул Макмиллан. – Я надеялся, что мы будем вместе учиться. Ребят, я не могу с вами остаться.
– Почему? – спросил Джастин.
– Меня и Ханну Аббот назначили старостами, поэтому придётся ехать в купе для старост в первом вагоне и устраивать обход поезда, – пояснил Макмиллан.
– Этого и следовало ожидать. – Я усмехнулся.
– Почему? – удивился Макмиллан.
– Эрни, ты единственный из парней среди нашего курса Пуффендуя являешься чистокровным волшебником, другого просто не могли сделать старостой. Хотя без сомнений, ты заслуживаешь этой должности несмотря ни на что. Поверь, если кто-то из маглорожденых окажется старостой, то можно стопроцентно утверждать, что это как минимум родственник кого-то из руководства школы, директора или деканов.
– Вообще-то, Гермиона Грейнджер тоже стала старостой! – с гордым видом заявил Макмиллан.
– Что и требовалось доказать. Теперь я не сомневаюсь, что она внучка директора.
– С чего ты это взял? – удивился Макмиллан.
– Мне тоже интересно, хотя с Гарри не стал бы спорить, он как всегда окажется прав, – заметил Джастин.
– Во-первых, Грейнджер слишком много позволяют и ничего ей за это не бывает. Во-вторых, мне стало известно, что директор лично сватал её чистокровному волшебнику из Священных двадцать восемь. Много вы знаете маглорожденых, которых директор лично будет сватать? Ну и последнее – это назначение её старостой. Назови хотя бы ещё одного маглорожденного волшебника, который был старостой хотя бы в последние десять лет.
– Гарри, я лучше у тебя ничего не буду спрашивать, – сказал Эрни. – А то спросишь, каким шампунем моется в душе Дамблдор, а ты возьмёшь и расскажешь, а потом ещё весь процесс помывки в Думосбросе покажешь! Моя нежная психика такого не переживёт. Всё, я ушёл в первый вагон, удачной дороги, парни.
Я глянул в окно, и заметил на перроне толпу рыжих, в которых легко было опознать семейство Уизли. Они заходили в соседнее купе.
– Джастин, я ненадолго отлучусь.
Выйдя в тамбур, посылаю Джинни Уизли по магической связи ментальный образ, который можно расшифровать как: «Иди ко мне». Надо было узнать последние новости, а встречаться с её братьями, которых до сих пор ненавижу всем сердцем, не было никакого желания.
Вскоре в тамбур
– Гарри, ты меня звал? – с удивлением спросила она.
– Привет, Джинни. Рад тебя видеть. Как дела?
– Ой, – спохватилась она, – привет. Нормально.
Девочка полезла в сумку и извлекла оттуда кошель с монетами, который протянула мне.
– Тут твоя доля, сорок семь галеонов и три сикля за оба урожая.
– Отлично. Что нового?
– Директор Дамблдор часто навещал нас летом, приглашал ещё людей, они обсуждали возрождение Сам-Знаешь-Кого, – поведала Уизли.
– Интересно. Может быть, ты знаешь, почему Сам-Знаешь-Кого называют именно так, а не по прозвищу?
– Да, мне мама объясняла, – кивнув, ответила Уизли. – На прозвище Сам-Знаешь-Кого наложено сильнейшее заклинание Табу. Когда его произносят вслух, то в этот момент вокруг волшебника происходит вибрация магии, из-за которой на мгновение перестают работать все скрывающие амулеты, и Самому-Знаешь-Кому становится известно местоположение такого мага. Во время прошлой войны в это место тут же аппарировали Пожиратели смерти и убивали волшебника, произнёсшего запрещённое прозвище.
– Как интересно. Ты умница. Кстати, я заметил, что с вами пришёл Гарри Поттер...
– Он гостил у нас последние несколько недель, – пояснила Джинни.
– Амортенцией поили? – весёлым тоном предположил я, залихватски подмигнув.
Джинни смутилась и потупила взгляд.
– Да ладно, дело-то житейское.
– Не поили, – вырвалось у Уизли, – духи. Эффект слабее, зато при длительном воздействии запечатление более серьёзное, вызывает почти полноценную любовь.
– Век живи, век учись. Дашь рецепт?
– Угу.
Джинни согласно кивнула, достала из сумки пергамент и начеркала рецепт духов с Амортенцией.
– Как дела у твоих братьев?
– Близнецы заняли у меня тысячу галеонов, – поведала Джинни, – они после школы хотят открыть магазин в Косом переулке.
– Ты с них хотя бы расписку взяла?
– Зачем? – удивилась девушка. – Они же мои братья.
– Зря. Сама же говорила, что времена нынче беспокойные. А если бизнес не пойдёт и они разорятся или братья не захотят платить, решив, что раз ты сестра, то простишь им долг? Ты же не лепрекон и деньги из воздуха не делаешь!
– Я им верю, – неуверенно ответила Джинни, после чего нахмурила лоб, явно пребывая в сомнениях.
– Ладно, не буду тебя задерживать. Успехов в учёбе, если что, обращайся.
К нам с Джастином присоединились Уэйн и Захария. Мы стали играть в карты.
Через некоторое время к нам в купе заглянул Драко Малфой в компании Крэбба и Гойла. Лицо Малфоя было напряжено, он с лёгким отвращением и затаённым страхом смотрел на меня. Соседи по купе удивились столь пристальному вниманию от Слизеринцев.