Дефиле по краю
Шрифт:
Спереди оно было весьма скромным, лишенным декольте, зато на спине красовался весьма провокационный вырез.
Я не фанатка синего цвета, но мама его любила, а сходство с ней мне следовало сделать максимальным.
– Ты пытаешься слиться с Софьей, -справившись со своими эмоциями -любопытно, какими?
– отозвался начальник службы безопасности.
– И мне бы очень хотелось знать, зачем.
Хочу навести шороху в курятнике.
Спровоцировать тех, кто убил маму, на активные действия.
Испугать, быть может.
Но ты же не думаешь, что я в этом
– Хочется, -пожала я плечами.
Осталось подобрать украшения -благо, этого добра у мамы хватает.
Грохнув увесистую шкатулку на барную стойку, я принялась перебирать драгоценности.
Гранаты, рубины, сапфиры, аметисты, бриллианты, топазы -я даже затрудняюсь определить приблизительную цену всего этого великолепия.
Видимо, торговля «живым товаром» -весьма прибыльное дело.
– Ну -ка… -Юрий приблизился, выуживая из шкатулки крупные серьги с темно -синими четырехугольными камнями.
– Я их помню. Твой отец подарил их Соне на годовщину их свадьбы -кажется, на пятую. Это было его последним подарком, потому что вскоре завертелась вся эта история с Тайпаном…
Я забрала у него серьги. Красивые. Кажется, из платины. И явно -бешено дорогие.
Эксклюзив, можно не сомневаться.
– Еще в комплекте кулон был, -пока я стояла в коридоре перед зеркалом, вдевая серьги в уши, сообщил начальник службы безопасности.
– Вот, нашел, -он неслышно приблизился, встав в шаге за моей спиной, отчего в зеркале наши взгляды встретились.
Кого видел Юрий во мне в тот момент?
Чьей кожи касались его пальцы, пока он, прикасаясь бережно, почти благоговейно, застегивал на моей шее витую цепочку с холодным четырехугольным темно -синим камнем?
Я медленно повернулась к нему лицом, без каблуков ощущая себя непривычно -приходилось запрокидывать голову, чтобы заглянуть Юрию в глаза.
А в глазах у него была буря.
Я привыкла видеть там только профессиональное спокойствие, смешанное с легким раздражением по отношению ко мне -еще месяц назад вздорной и самоуверенной девчонке, которая бездумно прожигала жизнь и не задумывалась о том, что будет завтра.
Но Юрий на меня смотрел сейчас не так.
Я готова была поклясться, что он словно нырнул в прошлое. То самое, когда был готов жизнь отдать за ту, которая воспринимала его только как мальчика на побегушках.
Я знаю маму. Такие, как Юрий, никогда не входили в сферу ее интересов.
Ему изначально было не на что надеяться.
И сейчас я очень об этом жалела.
Может, он сумел бы сделать ее лучше?
Счастливее?
Быть может, он сумел бы сохранить ей жизнь?
Потому что ни папа, ни Глеб с этой задачей не справились.
***
Для передвижения по городу начальник службы безопасности выбрал неприметный серый «Мерседес», который совершенно терялся в туманной дымке, которой было окутано окружающее пространство.
Я сидела на заднем сиденье, зябко кутаясь в длинный черный плащ, принадлежащий маме. Не смотря на отсутствие солнца, глаза я скрыла за тонированными стеклами солнцезащитных очков -не стоит, чтобы кто -нибудь
Ее одежда, ее духи, ее черные модельные туфли -благо, размеры у нас совпадали -стоя перед зеркалом, даже я начинала сомневаться в том, кого вижу в отражении. Себя? Или маму?
– Ты точно не хочешь сказать мне о том, что происходит?
– вроде бы безразлично поинтересовался Юрий, но я уловила в его голосе отнюдь не праздный интерес.
– А что происходит?
– удивилась я как можно натуральнее.
– Понятно. Ответ отрицательный, -спокойно констатировал Юрий, явно ни на секунду мне не поверив.
– Ладно. Я умею ждать.
Я вздохнула. Да, терпения начальнику службы безопасности не занимать -но только до определенного момента.
Полагаю, как только он поймет, ЧТО происходит, то правду из меня просто вытрясет.
А потом сдаст папе.
И я первым же рейсом отправлюсь в какой -нибудь лондонский пансион закрытого типа -чтобы мозги на место встали.
Впрочем, все же надеюсь, что не допущу столь печального развития событий.
Как выяснилось, город Юрий знал неплохо, хотя не был в нем уже больше десяти лет, как я полагаю -по крайней мере, чтобы добраться до кладбища, он не сверялся с навигатором.
На погосте было холодно -по крайней мере, когда я выбралась из машины, прижимая к груди охапку из двадцати алых роз, меня буквально затрясло.
Кладбище было частным, поэтому захоронений на нем было не более трехсот, а земля стоила бешено дорого. Охрана была на уровне -Юрий тут же вычленил взглядом нескольких крепких парней, затянутых в черные кожаные куртки, которые при нашем появлении покинули двухэтажное здание кладбищенской администрации и направились в нашу сторону.
Некоторые держали на поводках массивных ротвейлеров и, можно было не сомневаться -вооружены все до единого.
Впрочем, к нам претензий не возникло и уже через несколько минут я быстрым, каким -то нервным шагом, двигалась по центральной аллее, стараясь не особенно смотреть по сторонам -ну не люблю я подобные места, да и любоваться местной архитектурой у меня не было совершенно никакого желания.
Мамина могила располагалась за вычурной металлической оградой -явно Глеб подсуетился, в день похорон ничего подобного я не припомню.
Столик, скамейка. Могильная плита -временная, серая, с четкими черными буквами и безликая -на ней не было фотографии. Только буквы и цифры.
– Ну здравствуй, мамочка, -я вздохнула, чувствуя, как против воли горло все же перехватывает.
Осторожно опустила букет на аккуратный земляной холмик, отмечая, что на могиле явно никто не бывает -ни венков, ни других цветов, ни свечей -ничего.
Маму похоронили меньше двух месяцев назад, а такое ощущение, что про нее уже все забыли.
Юрий оказался предусмотрительнее меня и прихватил бутылку хорошего коньяка, который и разлил в два хрустальных вычурных фужера -явно позаимствовал на кухне. Впрочем, мама бы не протестовала -она терпеть не могла одноразовую посуду.