Дефиле по краю

Альда

Я понимала, что он видит не меня.

Они все видели не меня.

Что Глеб, что Юрий.

Мама оставила свой отпечаток на каждом из них.

Даже папа иногда так на меня смотрел, что дыхание перехватывало.

Чертов синий цвет -не зря я словно всю жизнь интуитивно его избегала, предпочитая какие угодно оттенки, но не этот.

Словно чувствовала, что синий -это мамино.

А в этой квартире избегать не получалось -в гардеробе вещи этого цвета просто преобладали.

Включив

плиту, я взялась за ручку джезвы, внутри которой дробленые кофейные зерна были залиты холодной водой.

Кофе, Таня.

Сосредоточься на кофе.

Не думай о том, что халат, в который ты облачена, едва длиной достигает середины бедра, а на груди и вовсе почти расходится, давая увидеть бусинки, которыми расшиты чашечки бюстгальтера.

Это же Юрий.

Он тебя не тронет.

Между вами незримая черта, которую по своей воле этот мужчина никогда не переступит.

И мне действительно очень жаль, что мама никогда не допускала даже мысли о том, что ее молодой охранник может стать для нее кем -то большим, чем просто цепным псом.

И не ради мамы -ради Юрия.

Он заслуживает быть хоть немного счастливым.

Что у него есть?

Семья отсутствует точно.

Он пожертвовал собственной жизнью ради папы.

И ради меня.

Каково ему было смотреть, как я расту, по мере взросления становясь до отвращения похожа на ту, чувства к которой, я уверена, исчезли не до конца?

Может быть, он именно поэтому всегда относился ко мне с крайним недовольством, даже раздражением?

Понимал, что сознательно отрезал себе все пути назад, чтобы только быть с той, которую одновременно любил и ненавидел?

– Кофе!

Я вздрогнула, резко оборачиваясь и хватаясь за ручку джезвы, над которой уже виднелась коричневая пористая шапка пены.

Это ж надо так задуматься -чуть не прозевала момент, когда напиток начал заливать варочную панель.

– Задумалась, -пояснила на вопросительный взгляд начальника службы безопасности, приближаясь к барной стойке и наливая дымящуюся густую массу, от которой исходил горьковатый запах, в чашку.

Как можно это пить?

Ладно, я еще понимаю, если с молоком и сахаром, но просто так?

Никогда не замечала, чтобы на меня кофе оказывал какой -то бодрящий эффект.

Гадость как гадость.

Поставив джезву на выключенную плиту, я прихватила бутылку мартини и устроилась на соседнем табурете.

Юрий посмотрел осуждающе, но промолчал, хотя я ожидала, что он бутылку у меня заберет.

– Тебя что -то грызет, -начальник службы безопасности внимательно посмотрел на меня, повернувшись так, чтобы я была на линии его взгляда.
– Не поделишься?

Я заколебалась.

Может, и впрямь все рассказать?

Про

маму, агентство, Тайпана, Ивана?

Я одна не справлюсь.

А вдруг все мои наблюдения и выводы ошибочны?

Вдруг я просто себя накрутила и смерть мамы -несчастный случай, в который я просто отказываюсь верить?

– Я не могу, -я отрицательно мотнула головой, отставляя бутылку.
– Просто потому, что могу ошибаться и делать неправильные выводы.

Юрий протянул руку, беря мои задрожавшие пальцы в свои большие и теплые ладони.

– Просто расскажи. Я не говорю, что тебе станет легче, но, быть может, я смогу тебе помочь?

– Помочь?
– я растерянно посмотрела на наши руки, от контакта которых мне стало спокойнее.

Словно внутренний лед вдруг начал таять.

– Ты не одна. Помогать тебе и твоему отцу -моя работа. Даже больше -моя жизнь. Таня, я рядом именно для того, чтобы решать твои проблемы. Любые.

Просто скажи мне, что тебя грызет уже не первый день, -Юрий погладил мои пальцы.

Я прикусила нижнюю губу, не зная, как реагировать.

Как -то непривычно было воспринимать Юрия иначе.

Он всегда был папиным бойцовым псом.

Папа даст команду «фас» -и Юрий тут же ее выполнит, не задавая вопросов и не терзаясь какими то ни было моральными принципами.

И в этом была его ценность.

Всегда полезно иметь под рукой того, кто молча будет выполнять грязную работу.

Но сейчас передо мной был не пес, а человек, для которого мое благополучие дороже своего собственного -я видела это по его серым глазам, в которых застыло выражение… нежности?

Где вечная мерзлота?

Где презрение?

Почему он смотрит на меня так, словно я -что -то большее, чем взбалмошная дочь его хозяина?

– Я не могу рассказать сейчас, -я сползла с табурета на пол, делая босыми ногами шаг вперед и оказываясь к Юрию почти вплотную.
– Слишком много информации, которая может оказаться пустышкой. Но как только появится что -то более конкретное, то обещаю, ты будешь первым, кто об этом узнает.

Даже не смотря на то, что Юрий сидел, он все равно был выше меня, примерно на пол головы.

Но это не пугало.

Наоборот -внушало уверенность.

В груди что -то шевельнулось, заставляя податься чуть вперед и вдохнуть запах кофе и чего -то терпкого, почти горького, исходящий от его кожи.

– Ты очень красивая, -мужчина первым нарушил звенящую тишину, повисшую между нами, никак не комментируя сказанные мной слова.

– Толку -то, -я нашла в себе силы усмехнуться, скользя глазами по его лицу.
– Мама считалась признанной красавицей, но внешность не принесла ей счастья.