Декамерон по-русски
Шрифт:
Я резко развернулась:
– В смысле?
– Залечили нашего Эда эскулапы проклятые! – злобно прорычал Андрюха из кромешного мрака затемненной монтажки. – Не спасли, а наоборот, отравили окончательно!
– Господи! – Я почувствовала слабость в ногах и присела на подоконник рядом с Бариновым. – Эдик умер?!
– Тсс! – Сашка замахал руками, самую малость не попав по кактусу. – При попугае не говори! Он еще не знает!
Я внимательно посмотрела сначала на Баринова, потом на Сушкина. Не похоже было, что это дурацкий розыгрыш. Да и Зойку до истерики довести не так просто – у бухгалтеров стальные
Я слезла с подоконника, закрыла дверь в кабинет шефа, вернулась к Сашке и страшным шепотом потребовала:
– Расскажи толком, что случилось!
На один и тот же стресс люди реагируют по-разному. Зоя разрыдалась, Эндрю сделался агрессивен, а Сашку словно пришибло. Он говорил тихо, монотонно, без эмоций, но даже в таком виде его рассказ произвел на меня большое впечатление.
Эдик Розов, яркий и шумный при жизни, умер тихо и незаметно – ночью, когда все спали. Перед сном он, как обычно, принял несколько таблеток – вечернюю порцию лекарств в бумажных фунтиках разнесла всем пациентам отделения дежурная медсестра. А утром Эда нашли мертвым.
– Вот и вся история, – безразлично закончил пришибленный Баринов.
– Не вся! – яростно рявкнул Сушкин. – У мамы Эдика инфаркт, отец, бедняга, тоже еле дышит, а мы унаследовали попугая!
– Насовсем? – спросила я.
– Как получится, – равнодушно молвил Баринов. – Если старики оклемаются, то, конечно, заберут Кортеса к себе. А пока кто-то из нас должен стать ему родной матерью. Ты как насчет того, чтобы временно усыновить попугая?
Я немного подумала. Оставлять птицу в офисе было бы негуманно. Это же не вещь, это живое существо, нуждающееся в общении! Бронич попугая не возьмет, у него дома собака со щенками. К Зойке тоже нельзя – у нее аллергия. Парни наши в попугаичьи опекуны никак не годятся, у обоих образ жизни нездоровый – один бабник, другой наоборот. Остаюсь только я. У меня дома никакой подшефной живности нет, зато есть предки, которые давно уже жалуются на отсутствие внуков. Отлично, пусть продолжают практиковаться на животных: с Барклаем отрабатывают навыки «кормить» и «гулять», а Кортесу рассказывают сказки и поют колыбельные!
– Я возьму его, – решила я и без промедления пошла в кабинет шефа за клеткой с птицей. – Прямо сейчас отвезу бедолагу к себе, чтобы Зойка не травмировала его своими бурными переживаниями!
Внутренний голос одобрил мое решение, заодно отметив, что сам собой образовался повод увильнуть от работы.
Клетка оказалась достаточно легкой, но из-за большого размера нести ее было неудобно. Я решила, что это тот самый случай, когда прекрасная дама может призвать для совершения небольшого и совершенно безопасного подвига своего верного рыцаря, и позвонила Денису.
Сначала он удивился:
– Кого тебе надо перевезти? Попугая в клетке?
Потом продемонстрировал специфическое чувство юмора:
– Кому же везти птичку в клетке, как не капитану милиции!
И наконец проявил долгожданное благородство:
– Конечно, дорогая, я сейчас буду!
– Сейчас? – тут удивилась я.
По первому зову капитан Кулебякин бежит только на службу, к столу и в постель со мной.
– Сюрприз!
Голос Дениса раздвоился. Я отлепила от уха телефонную трубку и с легкой обидой посмотрела на живого милого,
– Может, хватит сюрпризов? – с прискорбием вопросил Эндрю.
– Кхгм!
При виде пасмурных лиц капитан Кулебякин убрал улыбочку и одернул рубашечку.
– Уважаемые дамы и господа! Я к вам с важной новостью. Спешу сообщить первым, и все такое…
– Знаем мы ваши важные новости! – с горечью воскликнул Сушкин.
– Эта хорошая, – Денис коротко улыбнулся и снова построжал: – Во всяком случае, для вас – хорошая. Где там прячется ваш друг Полонский? Пусть возвращается, обвинение в убийстве гражданки Лютовой с него снято.
– Ура! – искренне обрадовалась я.
– А на кого повешено? – с подозрением спросил Сушкин, не спеша ликовать.
– На кого надо, на того и повешено! То есть мы нашли настоящего убийцу, – поправился Денис.
– И кто же это? – немного оттаял примороженный Баринов.
– Да как обычно! Полюбовничек!
– Пороховщиков?! – Сашка оттаял окончательно. – Неужто сам, своими руками?!
– Именно своими руками, – кивнул Денис, откровенно обрадованный возросшим интересом к его рассказу. – Свидетелей мы нашли! Один видел, как Лютова с Пороховщиковым вышли из его «Феррари» и потопали в соседний сквер, другой наблюдал, как они шумно ссорились, а третий заметил, что вернулся Георгий в свою машину один. По времени все более или менее совпадает.
– «Феррари» красная, с открытым верхом? – быстро спросила я.
– Откуда знаешь? – Милый посмотрел на меня с подозрением.
– Да это все знают! – спас меня Эндрю. – Фотки Пороховщикова с его тачкой в последнем выпуске «VIP-авто» половину номера занимали! Витька Завалишин фотосессию делал.
– А как Пороховщиков убивал свою подругу, свидетели видели? – спросил Баринов, равнодушный к автомобильной теме. – Или же его обвиняют на основании косвенных улик?
– Думаю, мы получим чистосердечное признание, – сказал капитан Кулебякин и почему-то посмотрел на часы.
– В убийстве? – уточнила я.
– Может, даже в двух! – Денис мечтательно улыбнулся. – Видите ли, со смертью супруги Пороховщикова тоже не все понятно.
– Она же оставила записку? Мол, сама, по собственной воле, прошу никого не винить? – припомнила я.
– Чего только не напишешь под дулом пистолета! – разнеженным тоном сказал мой милицейский милый и снова посмотрел на часы. – Подумаешь, записка! Сама ли она в омут прыгнула, никто не видел, и тело до сих пор не нашли! Мотивчик у Пороховщикова имелся неслабый: почти все его имущество было записано на супругу, а она все завещала мужу!
– А любовницу ему убивать какой резон? Она вроде неимущая? – спросил Баринов. – У нее даже своей квартиры в городе не было, она у Пороховщикова в отеле жила!
– Саша, откуда ты это знаешь? – Я только ресничками хлопнула растерянно.
Ну и ну, я тут корчу из себя детектива, а бесценный источник информации, оказывается, сидит со мной в одном кабинете!
– Понимаешь, это такой специальный отель, не для широкой публики, а для встреч в узком кругу, – потупился Баринов.
– Частная гостиница «The Bat», она же «За баб», – кивнул Кулебякин.