Декстер в деле
Шрифт:
— Да.
— Вы заметили что-нибудь необычное? — продолжила Дебора, но Арабель смотрела на нее без всякого выражения. — Что-нибудь, чего тут быть не должно?
— Труп! — с возмущением ответила Арабель, указывая на тело. — Оно тут не должно!
— А людей вы каких-нибудь заметили?
Арабель покачала головой:
— Никто. Я один.
— А в окрестностях?
Снова пустой взгляд, и Дебора показала рукой:
— Там? На тротуаре? В той стороне кто-нибудь был?
Арабель пожала плечами.
— Туристы. С камера, фото! —
Я кивнул и пояснил для Деборы:
— Туристы-геи.
Моя сестрица пристально уставилась на женщину, потом на меня, как будто желая запугать нас обоих, чтобы мы сами придумали еще какой-нибудь важный вопрос. Но даже моя легендарная сообразительность иссякла.
22
Педики небось ( исп. прост.).
— Спроси, где она живет, — потребовала Дебора, и Арабель испуганно захлопала глазами.
— Вряд ли она тебе скажет.
— Это еще почему? — рассердилась Дебора.
— Боится, ты расскажешь все la migra. — Арабель аж подпрыгнула.
— Я знаю, что такое ваша чертова la migra! — рявкнула Дебора. — Я тоже тут живу, забыл?
— Живешь, — согласился я. — Но учить испанский отказалась.
— Тогда пусть она тебе скажет! — настаивала Дебора.
Я со вздохом повернулся к Арабель и сказал по-испански:
— Мне нужен твой адрес.
— Зачем? — осторожно уточнила она тоже по-испански.
— Пойдем на танцы, — сказал я.
Она хихикнула:
— Я замужем.
— Пожалуйста, — попросил я, включая лучшую свою улыбку на сто ватт, и добавил: — Вовсе не для иммиграционной службы, честно!
Арабель с улыбкой приблизилась ко мне и прошептала на ухо адрес. Я кивнул; действительно, указанный район кишел иммигрантами из Центральной Америки, в большинстве своем нелегалами. Вполне естественно, что и Арабель там живет; я был уверен, что она сказала правду.
— Спасибо, — поблагодарил я и хотел уже уйти, но она поймала меня за руку.
— Точно не для иммиграционной службы?
— Ни за что! — пообещал я. — Ни за что. Только чтобы разыскать убийцу.
Она кивнула, словно поняла, как именно ее адрес связан с розыском убийцы, и опять застенчиво улыбнулась.
— Спасибо. Я тебе верю.
Очень трогательно, особенно учитывая, что верить мне никаких причин у нее не было, разве что моя насквозь фальшивая улыбка помогла. Я даже подумал, не сменить ли профессию: может, стать успешным продавцом автомобилей? Или даже в президенты баллотироваться?
— Ладно, — вмешалась Дебора. — Пусть идет домой.
Я кивнул Арабель.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила она, счастливо улыбнулась и почти бегом бросилась прочь.
— Черт, —
Я недоуменно приподнял бровь, но сестра только покачала головой. Дебс словно сдулась, ее злость и напряженность вдруг куда-то подевались.
— Знаю, глупо, — проговорила Дебора. — Просто я надеялась, что вдруг она заметила… ну, знаешь… — Встряхнулась и посмотрела в ту сторону, где осталось тело. — И туристов-геев нам ни в жизнь не отыскать! Только не в этом городе…
— Все равно они бы ничего не увидели, — возразил я. — Убийца, наверное, приехал на грузовичке доставки, и никто бы его не заметил, словно он невидимка.
— Черт, — вновь повторила она, но я не стал критиковать ее маленький словарный запас — момент был неподходящий.
— А ты тоже ничего полезного не скажешь? Ты же видел труп?
— Давай я сделаю несколько снимков и подумаю.
— Это значит «нет»?
— Я не сказал «нет», — объяснил я. — Хотя подразумеваю.
Дебора показала мне средний палец:
— А это подразумеваешь?
Потом отвернулась от меня и уныло поплелась к трупу.
Глава 7
Удивительно, но факт: холодный киш на вкус мог бы быть и получше. Почему-то от вина остался затхлый привкус пива, цыпленок сделался какой-то липкий, и весь ужин превратился в мрачное испытание моей стойкости горечью неоправданных ожиданий. Тем не менее Декстеру упорства не занимать — вернувшись домой уже за полночь, я употребил солидную порцию этой гадости с мужеством истинного стоика.
Рита не проснулась, когда я улегся в постель, да и сам я не замедлил покинуть берега бодрствования. Но только успел закрыть глаза, как радио-будильник у кровати принялось вопить мне в ухо о вздымающейся волне чудовищного насилия, угрожающей затопить наш несчастный потрепанный город.
Я приоткрыл один глаз — оказывается, уже шесть, пора вставать. Какая несправедливость! Все же я сумел вытащить себя из постели, доковылял до душа, а когда наконец заявился на кухню, Рита накрыла стол к завтраку.
— Цыпленка пробовал? — заметила она, как мне показалось, довольно мрачно. Похоже, настало время для маленькой лести.
— Очень вкусно! — похвалил я. — Вкуснее, чем в Париже!
Жена чуть смилостивилась, но недоверчиво покачала головой.
— Врешь ты все. Остывшее невкусно!
— Ты просто волшебница, — заверил я Риту. — Все было теплое.
Она хмуро убрала с лица непослушную прядь.
— Я понимаю, тебе надо… ну, ты знаешь… Ну, в смысле, работа у тебя… Но как жаль, что ты не смог попробовать… нет, правда, я все понимаю! — путано заверила меня Рита (хотя я сам не до конца уверен, что все понял). Она подала мне яичницу с сосисками и кивнула на небольшой телевизор рядом с кофе-машиной. — Все утро в новостях, ну, это… ведь это оно, да? И сестру твою показывали, она тоже говорила… про это, ну, ты знаешь. С несчастным видом.