Дела барона Орловца

Васильев Алексей

– На прокорм этой киске. – сказал он, протягивая выловленную пачку ассигнаций директору. Тот, оценив сумму, чуть не повторил маневр давешнего шашлычника, но тоже удержался и рассыпался в благодарностях.

А тайный-претайный сыщик еще раз глянул на вольер, по которому пока бродил несостоявшийся шашлык, и приказал возчику править на ближайший приличный постоялый двор. Ездить ночью по крымским дорогам было не самой разумной идеей.

На следующий день барон вернул подводу и попросил поспрашивать, не знает ли кто о том, что кто-то с описанной внешностью регулярно покупал овец, но недавно помер. Впрочем, повезло ему наутро на ближайшем рынке.

Уже вторая торговка, рассказала про бывшего моряка Ваньку Каштанова, который барашков у разных продавцов чуть ли не каждый день брал. Деньги у него были – нашел в плаваниях что-то дорогущее, а вот куда он такую прорву баранины девал – то никому не ведомо. Хороший покупатель был, но помер от удара о прошлом месяце…

Осмотр дома подозрения подтвердил. Видимо, котенка мантикоры он зачем-то привез, а потом мантикора выросла и жила у него. Судя по тому, что обитала скотинка в деревянном вольере, была она ручной и хозяина слушалась. А как тот пропал, то оголодала, разворотила вольер и отправилась за любимой бараниной.

Сыщик еще раз посмотрел на обломки прошлой обители мантикоры, тщательно просканировал участок и дом на предмет возможных опасных сюрпризов и, к своему удовлетворению, ничего не обнаружил. Оставалось написать краткий отчет и спокойно продолжить отдыхать.

Дело о гремлинах

Отпуск, к некоторому удивлению барона, протекал без особых отвлечений и осложнений. Ну не считать же за работу утихомиривание соседского домового! Там вообще и смех и грех! Купил домик парень из молодых, тех, что в науку веруют, а в церковь не ходят и домовых не привечают. Домик был как домик, но со временем и полы слали скрипеть и окна щелями пошли и двери то не закрываться, то клинить… По полчаса хозяин войти-выйти не мог! А по ночам мыши хороводы водят, спать не дают. На все это и плакался красноглазый и окосевший с недосыпа молодой человек, случайно оказавшийся рядом с бароном все в той же шашлычной. Когда сыщик выслушал сию грустную историю и таки перестал смеяться, он предложил молодому олуху поспособствовать. Парень, оказавшийся инженером по паровым машинам, готов был на любую помощь, даже не совсем научную.

Идти было недалеко. Домовой расшалившийся, как узрел, кто по его душу явился, побледнел и начал за сердце хвататься. Все же знают, что агенты Тайной канцелярии имеют Императорское соизволение на любые действия, а уж если этот агент сам ведьмак… Такому ни экзорцист, ни церковник не нужен. Один щелчок – и нет домового. Все, развоплотился. А посему разъяснения о недопустимости любых действий, негативно влияющих на работоспособность столь ценного для Империи инженерного кадра, выслушал, стоя по стойке «смирно». И на наказ заботу о кадре и доме его проявлять надлежащим образом чуть под козырек не взял. Впрочем, вторая сторона только что погашенного конфликта реагировала сходно. Инженеришка с Тайной канцелярией отношения портить тоже категорически не желал и поклялся о пропитании домового заботиться как о своем или даже лучше. Адрес местной старой ведьмы, прикармливавшей домового, обитающего в собственном доме сыщика, он записал трясущимися руками, но абсолютно точно. Так-то будет лучше – и дом обихожен и домовой накормлен и старушке приработок.

За такими развлечениями отпуск благополучно подошел к концу, и барон вместе с поваром раскланялись с соседями и направились в Симферополь. Там сыщик не поленился проведать свою недавнюю добычу. Мантикора разлеглась в вольере и млела под руками чесавшего ее

за ухом служителя зоосада и вести себя как опасный хищник, каковым и являлась, судя по табличке на решетке, категорически не желала. Новый человек у нее не вызвал ни малейшего интереса, так что утробное урчание не сбилось с ритма ни на секунду. Убедившись в полном благополучии своей протеже, барон вернулся в пролетку и проследовал на вокзал.

Миновав маленькое одноэтажное и сугубо утилитарное здание вокзала, в котором уж точно никто не смог бы устроить концерт даже при желании, барон Орловец с Фрицем проследовали к своему вагону. Вскоре поезд лениво тронулся на север, щедро одаряя всю округу дымом из трубы. Двигался он как-то медленнее обычного, в Джанкое обходчики долго возились с паровозом, после чего, вроде бы, все нормализовалось, но через пару часов паровоз начал натужно сипеть, теряя пар через не пройми откуда взявшиеся неплотности и, наконец, остановился на небольшом подъеме. Ситуация совершенно невероятная, ибо порядок на железной дороге был построже армейского. Проводники объявили, что километрах в десяти есть телеграф и туда отправили нарочного, так что часа через три-четыре прибудет сменный паровоз. А пока можно погулять, чтобы в вагонах не париться.

Повар остался топтаться у вагона, благо ветерок дарил какую-никакую прохладу, а барон со скуки решил прогуляться вдоль поезда. Вагоны у него никакого интереса не вызвали, а вот у паровоза он почувствовал некоторый… флёр. Он, так или иначе, есть у всех магов и ведьм, а также у нечисти и при всякой активности легко ощущается любым Видящим, если, конечно, не применять специальных маскировочных чар. Каковые, между прочим, по целому ряду составов являются серьезным отягощающим фактором. Для каждого магического или обладающего магией существа этот самый флёр свой. А еще он заметно различается даже у существ одного вида, происходящих из разных мест.

И от паровоза довольно заметно веяло какой-то европейской горной нечистью. С учетом того, что паровоз в данный момент стоял и безнадежно сипел паром из всех возможных дыр, ошибиться с видом было невозможно. Гремлины. Вот только откуда эти пакостники, обитающие в основном в Германии и к западу от нее, изредка добредая до Вислы и Дуная, взялись в Крыму?

Собственно, гремлины были видом нечисти, случайно выведенным самим человеком. Исходно в подгорных пещерах обитали кобольды и им подобные существа, которым на сам факт существования человека было глубоко плевать, благо жили они на глубинах до нескольких километров, куда всякие там пещерные люди пробраться не могли. Но, по мере развития технологий, человек дожил до бронозового, а затем и железного века. И эти самые бронзу с железом, а также другие металлы и сплавы нужно было из чего-то и на чем-то выплавлять. На поверхности сырье закончилось крайне быстро и люди полезли в глубину. Сначала кобольды со товарищи просто слегка отодвинулись от новых шумных соседей, но эти самые соседи останавливаться явно не собирались, исправно кроша в щебенку извечные обиталища подземных жителей. И эти самые жители начали сопротивляться. Обвалы, взрывы газа и прочие пакости экспансию не останавливали. На место погибших горняков нагоняли рабов и продолжали добычу. Но однажды кто-то заметил, что наилучшим образом работы тормозит повреждение машин, которые используют люди для вывоза породы, подачи воздуха и спуска-подъема рабочих. С этого момента и стала формироваться особая каста подземников, породившая в итоге нынешних гремлинов.

Конец ознакомительного фрагмента.