Дела прокурорские. Очерки и рассказы
Шрифт:
Л.д. 22. Справка:
«Мраморнов под стражей в Горьковской тюрьме с 14 ноября 1937 г. Вещественных доказательств не имеется».
Выписка из протокола № 29 заседания особой тройки Управления НКВД по Горьковской области от 19 ноября 1937 года.:
«СЛУШАЛИ: Дело по обвинению Мраморнова М. И. в том, что совместно с Гурка систематически вел а/Советскую, террористическую и к-р агитацию, направленную на дискредитацию политики ВКП(б) и Правительства и борьбы с врагами народа – троцкистами, шпионами и диверсантами.
ПОСТАНОВИЛИ: Мраморнова М. И. – РАССТРЕЛЯТЬ. Лично ему принадлежащее ему имущество – конфисковать. Докладчик – тов. Нестеров».
(То же самое – в отношении Гурка – авт.).
Акт
«Приговор приведен в исполнение 2.12.37. в 15 часов.
Соловьев – комендант УНКВД по Горьковской области, ст. лейтенант ГБ
Русанов – помощник коменданта
Бобков – дежурный комендант».
А ведь живы и ходят среди нас потомки этих подонков Строганова, Саврова, Нестерова, Соловьёва, Русанова, Бобкова и, наверное, хранят их медали, показывают и говорят своим малолетним о том, какие герои были их предки.
Из изложенного видно, что шестидесятидвухлетний Михаил Иванович был убит средь бела дня без всякого суда шайкой (тройкой) НКВД в Горьком (ныне Нижний Новгород) в тюрьме (проспект Гагарина, напротив Нижегородского Государственного Университета).
Так сучья власть выстрелом в голову Михаилу Ивановичу прекратила двухсотлетнюю династию священников Мраморновых.
Из дела видно, кто оговорил его, кто фабриковал дело, кто писал и утверждал обвинительное заключение, кто принял решение о расстреле, и кто привел это решение в исполнение. (Таких дел только в Горьковской области было сфабриковано десятки тысяч – авт.). Тело убитого Михаила Ивановича вместе с телами других расстрелянных бедолаг погребено, ну как погребено – закопано, в общем захоронении в дальнем правом углу у стены так называемого Бугровского кладбища, которое располагается за до сих пор действующей тюрьмой.
Из изложенного видно, что советское общество смело можно было разделить на три категории:
1. Те, кого репрессировали;
2. Те, кто репрессировал;
3. Те, кто писал доносы.
При этом в свете происходящего ныне автор не видит никаких гарантий тому, что всё это не повторится при его жизни.
Понимая, каким упырём – людоедом был тов. Сталин, автору больно смотреть на это. Наши дни:
Во времена репрессий существовало такое людское понятие, как «Расстанная дорога». У выходов из следственных изоляторов собирались родные и близкие бедолаг. Ждали, когда их отцов, мужей, братьев выведут и погонят этапом в ГУЛАГ. Расставались…
Когда-то давно автор посвятил стихи своему предку.
На расстанной дороге —Всё те же дома.Та же осень и та же зима.Те же окна и клёны,Запущенный садИ старушечий пристальный взгляд.На расстанной дорогеНе трещат воробьи,Не купаются в серой пыли.У осины вдалиЛистья словно в крови,И крестами стоят фонари.На расстанной дорогеМы простимся с тобой,И тебя повезут на убой.Человек в чёрном фартуке, громко сопя,Сбросит в яму остатки тебя.На расстанной дорогеЯ расстанусь с тобой,И зароют тебя в шар земной.ВИзнасилование как бизнес
Около пяти утра – звонок:
– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что на этот раз?
– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.
– Шлите машину.
В те времена дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.
Умылся, оделся, спустился к подъезду, забрался в милицейский Уазик…
… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.
– Что случилось?
– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!
Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.
Людмила… 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить знакомство. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.
На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой остались на первом этаже, его приятель Николай со Светланой поднялись на второй.
Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Навалился всем своим телом на всё её тело.
– Сопротивлялась?
– Да, как могла.
– Синяки, побои имеются?
– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-и-т! Ы-ы-ы-ы-ы!
Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.
– Где живет, знаешь?
– Знаю.
– Давай адрес.
Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.
– Снимай трусы!
– За-за-чем?
– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование.
Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…
Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.
Звоним. Открывает заспанный парень в халате.
– Михаил такой-то?
– Да.
– Одевайтесь, поедем в РОВД.
– Что случилось?
– Там разберемся.
В РОВД:
Михаил… 33 года. Женат. Двое детей.
– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.
– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.
– И что?
– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.
– Дальше.
– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.