Делай что должен
Шрифт:
В ушах противно заверещал сигнал предупреждения об облучении сканерами.
«Отходим» — скомандовал сержант.
Опорный пункт взорвался огнём. Трассы пулемётных очередей потянулись к точкам пуска дронов, стремясь обнаружить и убить врага. Крупнокалиберные пули легко прошивали землю и не успей репликанты удрать — многие из них могли так и остаться в яме.
В воздухе раздался мерзкий, воюще-свистящий звук артиллерийских мин. Союзовцы тщательно обрабатывали огнём место, где был обнаружен противник. Только репликантов там уже
«Вызывай поддержку» — приказал связисту Динамит. — «Скажи, что внутри группа, отбивает заложников, пусть работают по нашей подсветке».
В самом пункте события приняли скверный для отделения Стилета оборот: выжившие киборги перегруппировались и направились выкуривать непрошенных гостей. До залёгших за деревьями репликантов доносился приглушённый грохот очередей — группа Стилета огрызалась, пытаясь вырваться из ловушки.
Две минуты, потребовавшиеся на координацию действий с ближайшей артиллерийской батареей, растянулись для Динамита в вечность.
Наконец первые снаряды разорвались на территории «опорника». Репликанты корректировали огонь, расчищая с помощью артиллеристов путь в минном поле и проволочных заграждениях.
«Гаси», — скомандовал Динамит гранатомётчику.
Тот вскинул на плечо трубу РПГ. Грохнуло, следом раздался характерный хлопок переходящей на гиперзвук реактивной гранаты и автоматическая огневая точка, способная серьёзно осложнить репликантам жизнь, прекратила своё существование.
«Кайман, работай!».
По этой команде сапёр скинул вьюк системы дистанционного разминирования. Откатившись в сторону, Кайман дёрнул спусковой трос и ракета с прикреплённым рукавом, заполненным взрывчаткой, перелетела через минное поле.
Ощутимо грохнуло, когда вместе с взрывчаткой в рукаве сдетонировали спрятанные в земле мины.
По указанию репликантов артиллеристы прекратили огонь
«Работаем!» — Динамит вскочил на ноги и первым кинулся в проделанный проход. Отделение — за ним.
За их спинами взметнулись облака разрывов — вновь ожила вражеская миномётная батарея. Во время артобстрела миномёты молчали, чтобы не обнаружить своих позиций, а теперь торопились наверстать упущенное, обрабатывая точку, где запеленговали работу корректировщика.
Отделение Динамита ворвалось на территорию опорника и приступило к работе. Именно так репликанты воспринимали войну — как тяжёлую, грязную, неблагодарную работу.
Оставив гранатометчика с прикрывающим его стрелком выбивать огневые точки, Динамит повёл остатки отделения в подземелья. Не ожидавшие удара в спину неповоротливые киборги, стиснутые в тесных коридорах, превратились в лёгкую добычу.
Зачистку завершили в считанные минуты. Когда затихло эхо последнего выстрела, Динамит огляделся.
В отделени Стилета не пострадали лишь двое — остальные получили ранения различной степени тяжести. Самому Стилету взрывом оторвало
Динамит снял шлем и подошёл к нему.
— Сразу так нельзя было сделать? — спросил Динамит. — Пойти на штурм как положено — с поддержкой, авиацию вызвать, проход в минном поле проделать, выбить огневые точки?
— Тогда… — Стилет облизал пересохшие губы, — …они успели бы убить заложников.
— Заложников, — эхом повторил Динамит.
Ему стало интересно: что же такого в этих «помойках», раз Стилет без колебаний повёл свою группу в самоубийственную атаку? Что в них особенного, в идиллийцах этих?
Оставив Стилета на попечении отрядного медика, Динамит пошёл по коридору к комнате, вокруг которой и разыгралась основная часть боя.
Ещё на подходе репликант ощутил странное, никогда ранее не испытанное чувство. Хотелось бежать, плакать, прятаться, закрыть глаза и представить, что мир вокруг куда-то исчез. Ошеломлённому Динамиту потребовалось несколько секунд, чтобы понять — это страх. Чужой страх. Эмпатия, о которой говорили на инструктаже.
Новое ощущение шокировало сержанта и Динамит потратил добрых полминуты, чтобы осознать чуждое воздействие и прийти в себя.
Толкнув изуродованную вмятинами от пуль бронированную створку двери, он оглядел «помоек», из-за которых его братья рисковали жизнями.
Теперь страх Динамит ещё и обонял. Но этот запах был ему знаком и даже нравился, напоминая о тех, с кем репликант расправился во время бунта. Холёные «помойки» из руководства корпорации выли и визжали, умоляя сохранить их никчемные жизни. Они, всегда считавшие его, Динамита, и его братьев просто вещами. Оружием, лишённым своей воли и желаний. Если следовать этой концепции — в некотором роде корпораты покончили с собой, убитые собственным оружием.
Динамиту доводилось слышать об иронии. Это изобретение «помоек» пришлось ему по вкусу.
Сержант ухмыльнулся приятным мыслям и оглядел перепуганных идиллийцев. Страх сделал их одинаковыми, так, что репликант даже не понял, кто из них какого пола. Да это и не имело для него никакого значения.
Трясущиеся, перепуганные существа вызывали у него неприязнь. А следом пришла привычная для репликанта злость: его братья были готовы отдать свои жизни… за кого? За этих жалких, поскуливающих от ужаса слизняков?
Рука легла на рукоять автомата. Вскинуть ствол и перечеркнуть этих ничтожеств очередью, оборвав их бессмысленное существование. Желание было сильно настолько, что впору было подумать о сбое. Впрочем, он, Динамит, как и все его братья, и были дефектными. Не подчинявшиеся приказам. Уничтожившие командовавших ими людей.
Остановило сержанта только одно: если он уничтожит эти жалкие создания — вся эта нелепая операция окончательно потеряет смысл. И все понесённые потери будут напрасными.