Делай что должен

Гедеон Александр и Евгения

Но то был редкий день, когда Лорэй везло.

После окончания допросов сестёр отпустили в гостиницу. К их немалому облегчению репликанты уже убыли в свою часть для отправки на фронт. Может, они уже возвращались к Зелару.

Это вызывало смешанные чувства. С одной стороны радовало, что доминионцам не до выяснения деталей, тестирования и выбраковки, а с другой… Никто не гарантировал, что репликанты вернутся оттуда живыми.

Попрощаться не удалось. Всё, чего близнецам удалось добиться от Чопры — номер для связи со штабом батальона, в котором служили Чимбик и Блайз.

Вот только там их отбрили, сообщив, что у них вообще-то война и увольнительные отменены до её окончания. В качестве «утешительного приза» Лорэй получили добавочный номер, по которому можно было звонить непосредственно командиру батальона — майору Савину. Дежурный объяснил, что с началом боевых действий ужесточили режим секретности и все контакты с личным составом возможны лишь с разрешения командиров подразделений. Причём плевать — с людьми или репликантами. Лорэй лишний раз смогли убедиться, что война и смерть — самые великие уравнители.

Савина на месте не оказалось и Эйнджела швырнула коммуникатор на кровать, зло выругавшись. Выспавшийся саблезуб радостно прыгнул и поймал «игрушку» на лету, разгрыз добычу и недовольно выплюнул невкусные обломки. Наблюдавшая за ним Свитари забралась в кресло с ногами, опасаясь, что зверёныш попробует на зуб и её.

— Если Хоар знал, что они живы… — начала было эмпат, но была прервана сестрой.

— То что? — с интересом посмотрела на неё Свитари. — Да нихрена бы не изменилось. Ты бы отказалась уничтожить станцию?

Ответом был тяжелый вздох эмпата.

— Благодаря Хоару, «Иллюзии» больше нет, грязное бельё со станции разлетелось по всему Союзу, — продолжила Ри, искоса наблюдая как саблезуб примеряется к ножке кофейного столика, — а все ублюдки, что там развлекались, получат по заслугам. Лично меня размен устраивает. Нет, я конечно рада, что Блайз и Чимбик живы, но, поразмыслив, ни о чём не жалею. У нас есть хорошая работа, есть будущее, мы делаем что-то правильное. Да, блин, мы целый город спасли!

— Но он должен был сказать нам! — зло возразила Эйнджела.

— Да нихрена он не должен! — жёстко припечатала Свитари. — Как по мне — если бы он знал, что они живы — сам на всякий случай бы грохнул, для достоверности истории. Так что радуйся, что они живы и думай, как умаслить шефа, чтобы это не изменилось.

Эйнджела снова вздохнула, посмотрела на аппетитно хрустящего ножкой столика саблезуба и предложила:

— Пойдём на улицу, что ли, пока этот котёночек тут всё не разнёс. Заодно купим ошейник и поводок. Вроде так животных выгуливают?

— Без понятия, — пожала плечами Свитари. — Возьми комм, поищи какое-нибудь обучающее видео по уходу за животными.

Она бросила коммуникатор сестре, но его тут же перехватила пушистая молния. Довольный собой саблезуб покатал прибор в пасти, но, наученный горьким опытом, жевать уже не стал. Просто выплюнул слегка помятый и обслюнявленный коммуникатор на ковёр у ног Свитари.

— Фу, — скривилась та и брезгливо отпихнула влажно поблёскивающий прибор подальше. — Нам точно нужно это выгулять. Но тащишь его ты.

Возражать смысла не было и Эйнджела, собрав волю в кулак, подняла

котёнка на руки. Она уже вполне привыкла к его виду, но всё ещё дёргалась от неожиданно резких движений саблезуба.

— Надо купить какой-то контейнер для его переноски, — проворчала она, когда жёсткий шершавый язык облизал её щёку.

— И намордник, — добавила Свитари, разглядывая щепки на ковре.

— И новые коммуникаторы.

— Думаешь, поверит? — спросила Ри, когда сёстры достаточно удалились от гостиницы.

В наличии прослушки они даже не сомневались, а потому старательно рисовали для Хоара правдоподобную картинку. Котёнок был идеальным поводом выбираться из номера, а испорченные коммуникаторы… Свитари почесала за ухом довольного лаской питомца. Кошак оказался полезней, чем она надеялась.

— Должен, — ответила Эйнджела, щурясь от яркого солнца. — В идеале будет через тебя искать подход ко мне.

— О, я найду что ему посоветовать, — весело осклабилась Свитари.

Эйнджела спустила саблезуба на газон и тот, почуяв свободу, первым делом принялся остервенело драть кору с ближайшего дерева.

— Теперь важно, чтобы Ракша не устроила в госпитале разгром, — вздохнула эмпат. — Вряд ли Зара сумеет найти правдоподобное объяснение её буйству.

Ещё одно слабое место плана — Дёмина. Если дорсайка выдаст себя, или решит устроить диверсию в тылу врага, то похоронит и Лорэй, и репликантов, и помогавшую ей идиллийку.

— Может, стоило сдать её начальству? — растерянно наблюдая за пушистым вандалом, спросила Свитари. — Хотя… Она бы рассказала о том, что в плену нас было четверо и попали бы ещё и Грэг с узкоглазой.

— Мы дали слово, — твёрдо отчеканила Эйнджела. — Каким дерьмом мы будем, если предадим тех, кто нам помог и доверил дорогого человека?

— Да таким же, каким и всегда, — злая усмешка перечеркнула лицо Свитари. — Работа у нас такая — быть лживым дерьмом.

— Хороший повод задуматься о смене карьеры, — очень серьёзно сказала эмпат.

Планета Идиллия. Город Эсперо, больница имени Альбрехта фон Галлера

Арора Зара стояла в нерешительности у медицинской капсулы, глядя на мирно спящую Дану. Наверное, лучшим выходом было бы оставить её в таком состоянии до того времени, как восстановится сообщение с Китежем. А ещё лучше — отправить девушку домой спящей, в счастливом неведении. Но для этого требовалось объяснить медикам необходимость погружения девушки в искусственную кому, а значит — открыть правду.

— Уверены, что справитесь без меня? — положил ладонь на плечо Ароры врач-идиллиец.

— Нет, — призналась та, крепко прижимая к себе нетерпеливо возившегося котёнка. — Но если понадобится — я вас вызову. Отец этой девочки навсегда остался в Зеларе и я обещала ему, что позабочусь о его дочери. Она ещё не знает, что никогда больше не увидится с ним. Инопланетники предпочитают получать такие известия без лишних свидетелей.

Врач кивнул и с сомнением посмотрел на саблезуба:

— Я могу забрать его, пока вы говорите.