Делай что должен
Шрифт:
— Да, — честно ответил Нэйв. — Не хочу, чтобы малыш погиб тут.
— Получится, — немного подумав, кивнул старшина. — Фамильяр полностью связывает свою душу с душой человека за три-четыре месяца. Ваш малыш ещё не успел так долго пробыть с вами, и если его увезут с братом — он легче переживёт расставание. Будет тосковать, плохо есть, но выживет. И даже может жить с другим хозяином, но фамильяром уже не будет. Потому что его душа — ваша, сеньор капитан.
— Главное, чтобы выжил, — вздохнул Нэйв.
— Си, сеньор, — серьёзно кивнул
Оба посмотрели на репликанта. Падре, положив руку на плечо сержанта, что-то вдохновлённо объяснял и Грэм готов был поклясться, что Чимбику нравится то, что он слышит.
На обратном пути Нэйв спросил:
— Как себя чувствуете, сержант? Голова не кружится?
— Нет, — Чимбик погладил спящего на коленях котёнка. — Мой организм рассчитан на противодействие гораздо более сильным отравляющим веществам.
Не смотря на серьёзный тон, репликант улыбался до ушей. До этого момента контрразведчик видел всегда серьёзного и сосредоточенного Чимбика таким довольным и радостным лишь рядом с Эйнджелой. Да и то без улыбки от уха до уха — такой, как правило, щеголял Блайз. И Грэм сержанта прекрасно понимал: сам он тоже до сих пор не отошёл от какого-то детского счастья обладания собственным питомцем.
— Так вы запомнили церемонию? — полюбопытствовал капитан.
— Да.
— Расскажете?
— Нет, — твёрдо ответил сержант. — Это будет… нечестно.
Грэм разочарованно вздохнул, но вынужден был согласиться с Чимбиком: действительно, это было бы нечестно по отношению к тиаматцам, желающим сохранить обряд в тайне от чужеземцев.
Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура
— Твой кофе, — Грэм поставил перед Даной одноразовый термостакан и занялся заливкой молока в миску Блайза-младшего.
Занятие было не из лёгких: котёнок пребывал в уверенности, что молоко вдвойне вкусней, если пьётся до того, как достигнет миски. Приходилось держать одной рукой миску, другой — пакет с молоком, а ногами отпихивать саблезуба. Наконец, справившись с этой задачей, Грэм уселся на диван рядом с Ракшей, наблюдая за азартно хлюпающим котёнком.
В кабинете больше никого не было: Костас с Зарой уехали руководить посадкой на поезд очередной партии эвакуируемых. Ко всеобщему облегчению, леди-мэр пусть и не улыбалась, но хоть перестала походить на привидение.
— Спасибо, — Ракша взяла стаканчик, с наслаждением ополовинила напиток и с интересом посмотрела на характерную отметину на щеке Нэйва. — Я смотрю, у тебя бурная личная жизнь.
Вид у неё был довольный и весёлый, словно перемирие, заключённое для вывода гражданских из будущей зоны боевых действий, не заканчивалось меньше, чем через сутки. Грэму даже захотелось позвать Эйнджелу, чтобы потом спросить, действительно ли Дану радует предстоящий безнадёжный бой, или это напускное?
Но уже не осталось времени
— Не бурная личная жизнь, а дырявая память, — ответил капитан. — Забыл о наличии катаклизма, который Свитари считает своим чувством юмора.
Блайз-младший, расправившись с молоком, влез на диван и, умостив морду на колене хозяина, блаженно прикрыл глаза.
— Да и какая, нахрен, личная жизнь, — вздохнул Грэм, почёсывая котёнка за ушами. — У меня той личной жизни было — лишь секс с гадюкой. С практики на Бейджине даже на свидании ни разу не был.
Он встал и переложил уснувшего Блайза-младшего в его корзинку, роль которой исполнял контейнер из-под патронов с уложенным внутрь спальным мешком.
— Это упущение, — Дана допила кофе, взяла валяющийся рядом шлем и поднялась с дивана. — Предлагаю наверстать. Отправим последний поезд и отправимся на свидание. Урвём последние три часа перемирия.
Пожалуй, впервые на памяти Грэма улыбка Ракши была немного смущённой.
На душе у Нэйва потеплело. И одновременно появилась злость на себя: надо было не тупить, изображая рыцаря-одиночку, гордо идущего навстречу року, а действовать. Но… теперь уже поздно.
— Целых три часа… — вслух сказал он. — Думаешь, нам сделают такой царский подарок — побыть это время вместе?
— Пусть попробуют помешать, — широко улыбнулась Дана, притянула Грэма за плечевые лямки и поцеловала.
У поцелуя был горький привкус. Наверное, дело было в кофе.
— А теперь пора вернуться к делам, — отстранившись, сказала девушка.
Она подмигнула молча смотревшему на неё Нэйву и надела шлем:
— Смерть завтра не освобождает от дел сегодня.
Когда Ракша повернулась к двери, её качнуло. Грэм заботливо поддержал её и не дал упасть, когда ноги Даны подкосились.
— Не твоя смерть, — сказал он засыпающей девушке.
Уложив Ракшу на диван, Грэм вынул из кармана комм и, набрав номер, коротко сказал:
— Всё в норме.
И отключил аппарат.
За его спиной открылась дверь и репликанты внесли медицинскую капсулу.
— Что, даже полностью не разденешь? — поинтересовался Блайз, наблюдая, как капитан снимает с Ракши броню.
И тут же нарвался на сдвоенное:
— Заткнись, Блайз!
— Да я просто пошутил! — возмутился болтун. — Уже и слова сказать нельзя…
Он раскрыл крышку капсулы и Грэм бережно уложил Дану внутрь.
— Поехали, — скомандовал капитан, беря на руки спящего саблезуба.
Планета Идиллия. Город Зелар, вокзал
Погрузка последнего поезда заканчивалась. Костас стоял рядом с Зарой, поглядывая на хронометр. Скоро поезд должен уйти, а контрика с его чёртовыми доминионцами где-то носит.
Подъехавший к платформе бронетранспортёр вызвал у Костаса вздох облегчения. Успели.