Делай все наоборот
Шрифт:
– Гости у него, – сказал наш благодетель. – Иначе зачем ему свой «Форд» на улице оставлять.
Он заколебался – входить или нет, но тут все испортила Мариша:
– Неудобно идти к человеку, если у него гости. Он занят, ему не до нас. Зачем отвлекать?
Если бы она помолчала, мужик и сам пришел бы к такому выводу, а так он упрямо дернул головой и наставительно сказал:
– У нашего старосты дел много, но он всегда находит время для помощи слабым и страждущим.
– Но мы вовсе и не страждем, – в полном отчаянии сказала я. – Мы отлично обойдемся без внимания старосты. Вы же верующий человек, должны помнить Библию. «Творите
Но, кажется, мужика не устраивала библейская постановка вопроса. Он хотел творить добро так, чтобы староста знал об этом. Иначе может пройти слишком долгий срок между добрым делом и наградой за него. До неба-то путь неблизкий, потому надежней похлопотать самому за себя перед земным начальством.
Мы вошли в обычный сельский дом. За столом сидело несколько человек, из которых только двое выглядели подходящими на роль старосты. Остальные не тянули по возрасту. Слишком молодые и наглые. Все смотрели на нас и молчали. Я потихоньку утверждалась во мнении, что, придя сюда, мы сделали огромную ошибку.
– Что тебе, Дмитрий? – несколько раздраженно спросил высокий, дородный, чтобы не сказать толстый, мужчина в просторной рубахе и спортивных штанах. – Поздно уже. У тебя дело ко мне? И кто эти девочки?
– Вот, – смущенно промямлил Дмитрий, – прибились к дому. Вышли ночью из леса и ко мне, спрашивают, куда попали. Заблудились они, сердце кровью обливается, как подумаю, что с ними могло случиться. Хочу на ночь оставить у себя да накормить.
– Это все? – удивился староста. – Можешь оставить их…
Но договорить старосте не дал его представительный гость. Тот, из-за приезда которого староста не поленился выгнать свою иномарку на улицу. Он нахмурился и пнул старосту под столом ногой.
– …у меня, – почти без запинки закончил староста. – У тебя тесно, куда еще постояльцев брать. Ступай с миром.
– Ну, девочки, – обратился к нам гость старосты, когда разочарованный Дмитрий вышел за дверь, – признавайтесь, кто из вас будет Марина?
При всей своей внешней легкости вопрос поставил нас в тупик. В обычное время мы бы без капли смущения в голосе признались, как и кого зовут, или с такой же легкостью соврали. Но шутить с этим мужчиной почему-то желания не было. На нем хорошо сидел отлично сшитый костюм из дорогущей ткани, на ногах – ботинки, аналог которых я видела в витрине модного бутика, и от нулей в их цене у меня зарябило в глазах. Староста со своим «Фордом» тоже был непрост, но до гостя ему было далеко. Глаза разряженного господина были холодны и недоверчивы. Разговаривать с таким удовольствия мало, все равно не поверит ни одному слову. Роста он был маленького, но по сравнению с ним рослый староста казался недомерком – с таким достоинством держался гость. У него были короткие темные волосы, щегольские усики и холеные руки, украшенные двумя золотыми кольцами тонкой работы. Свой вопрос он задал, ничуть не сомневаясь, что мы тут же падем на колени и возопим о его милости. Но толстокожая Мариша ничего такого не уловила.
– Зачем вам это? – спокойно, но, видимо, недостаточно вежливо, потому что один из парней тут же направился к ней, спросила Мариша.
– Оставь, – негромко приказал гость, несколько покривившись. – Сделаем иначе, – обратился он к нам. – Я скажу, кто я такой, а вы назовете себя. Врать не советую.
– И без представлений ясно, что вы – Елизар. Тот, кто похитил Ирину бабушку и чьи люди пытались убить нас, – выдала ему Мариша
Почему-то гориллы не спешили с исполнением приговора. Стоять с зажмуренными глазами оказалось страшнее, чем смотреть в лицо опасности, и я, осторожно приоткрыв один глаз, осмотрелась. Увиденное поразило меня в самое сердце. Елизар улыбался. При этом он отнюдь не напоминал человека, который хладнокровно может приказать убить двух ни в чем не повинных девчушек. Я немного приободрилась и толкнула локтем стоящую рядом Маришу, которая пока держала глаза закрытыми и чувствовала себя явно неважно.
– Садитесь, девочки, – сказал Елизар.
И мы сели, смущенные его неожиданным превращением из кровавого злодея в доброго дядюшку. Нам налили по чашке молока и дали по ватрушке с творогом. Так как кувшин с молоком и ватрушки стояли на столе еще до нашего прихода, то мы отдали им должное без всякой опаски. Если среди присутствующих не было ясновидящих, то они не могли предвидеть наш приход, а стали бы они уничтожать друг друга посредством отравленных ватрушек, когда в их распоряжении, к тому же в изобилии, было огнестрельное оружие. Это представлялось мне делом хлопотным и нерациональным. А оружие высовывалось из внутренних карманов курток парней и оттопыривало их штаны и носки.
– Какие славные девочки! – слащаво пропел староста. – Как же они попали в такую нехорошую историю?
Мы сделали вид, что слишком заняты угощением.
– Будь я молоденькой девочкой, я побоялся бы вставать на пути таких страшных людей. Ведь они могли вас прикончить в любой момент, – продолжал заливаться староста.
Мы немного удивились тому, что он говорит про своих гостей в третьем лице, но это, в конце концов, его дело.
– Вы устали? – заботливо спросил нас Елизар.
«По виду и не скажешь, что он говорит с намеком на вечный покой. Такой лицемер», – подумала я с негодованием.
– Сейчас вы отдохнете, мальчики проводят вас и проследят, чтоб вы отдохнули как следует, – сказал с нажимом староста.
«Ну, негодяи, – возмутилась я про себя, – сначала накормили, обогрели, а теперь отдают нас в руки убийц».
Я поднялась из-за стола и сказала, постаравшись вложить в одно слово максимум презрения:
– Спасибо.
Кажется, немного перестаралась. Все изумленно уставились на меня, словно я допустила невероятную бестактность, а они ожидали чего угодно, но только не презрения. Но мне было уже все равно. Я не собиралась баловать своих будущих убийц изысканными манерами, а в том, что ведут нас на верную смерть, я не сомневалась. Поэтому мелочи, вроде того что подумают они о моем воспитании, ухудшить настроение теперь уже не могли.
Нас отвели в летний домик. Поодаль от него стояли дома соседей. Странное местечко выбрали гориллы для убийства, ничего не скажешь. Или они надеются, что мы будем молчать? Удивительная наивность. Гориллы потоптались у двери, явно пытаясь сообразить, что делать дальше. Так ничего и не придумав, пожелали нам спокойной ночи, что было принято нами за утонченную издевку, и вышли.
Ошеломленные неожиданной отсрочкой, мы присели на узкие кровати и принялись рассматривать наш домик. Он имел крепкую дверь и три узких окошка, которые к тому же располагались высоко под потолком. Вылезти через них смогла бы разве что кошка.