Делай все наоборот
Шрифт:
– Самое время уходить, – шепнула Мариша, и только я оглянулась в поисках нашего излюбленного пути отступления, и только углядела его, как оттуда раздались выстрелы.
– Сдавайтесь! Вы окружены! – громко посоветовал нам до зубного скрежета знакомый голос.
Он доносился с другого конца двора. Сразу после этого вспыхнул прожектор и осветил бесформенную кучу тел, в самом низу которой страдали староста и кабан; озабоченного Елизара, несколько порастерявшего свой вчерашний лоск; нас, скромно старающихся забиться в тень, а также трех парней, явно не знающих, что им делать дальше.
– Никитин, это ты развлекаешься? – спросил Елизар.
– Я тебе больше
Получилось это у него просто оглушительно, но Елизар не смутился.
– Мы сдаемся, – произнес он. – Только у нас тут свинья бешеная, будьте внимательней.
– Издеваетесь? – поинтересовался Никитин.
По голосу было слышно, что он ни чуточки не сомневается в этом, а спрашивает лишь для порядка.
– Заходи – увидишь, – пригласил Елизар.
Спустя минуту во двор, пригнувшись, с автоматами наперевес вошли уже знакомые и ранее не виденные нами люди Никитина во главе с ним самим. В полном недоумении они разглядывали поле битвы. Туман к этому времени рассеялся, и разгром, учиненный во время погони за кабаном, можно было оценить по полной программе. Он впечатлял. От чистенького дворика не осталось и следа. Все было перевернуто вверх дном, а в центре вяло шевелилась куча полуодетых тел.
Милиция неодобрительно осмотрела голые волосатые ноги, торчащие оттуда, и руки с зажатым в них огнестрельным оружием, но ничего не сказала. Никитин увидел нас и помахал рукой. Мы уже собрались броситься к нему с изъявлениями благодарности, но он покачал головой, после, мол, сейчас не время.
Через десять минут кабана совместными усилиями водворили в тот домик, где провели минувшую ночь мы с Маришей, и убрали во дворе следы самых вопиющих разрушений. После этого все прошли в дом, где уже расположились Никитин с Елизаром, о чем-то возбужденно договаривающиеся. Нас в свое общество они не пустили, что, учитывая нами пережитое, было настоящим оскорблением. Но окна в их комнате были раскрыты настежь, и мы с невинным видом присели на чурбаны прямо под ними. До нас доносились только обрывки фраз, а случайному человеку уловить смысл разговора было не так-то легко, даже имея в распоряжении более полную информацию. Но сами собеседники, похоже, прекрасно понимали, что к чему.
– Я голову сломал, пытаясь понять, зачем твоим хлопцам понадобилось убивать твоего же крестника, – сетовал Никитин.
– Говорю же, что я тут ни при чем.
– Но как ты мог не знать? – опять выступал Никитин.
– Как воевать с тенью? – вопрошал в ответ Елизар.
– Почему ты допустил? – не успокаивался Никитин.
– Я только вчера вернулся, а мог вообще не вернуться, что-то в последнее время мне не везет. Вот и вчера вечером какой-то псих столкнул меня с пристани в воду, а третьего дня в гостиничном номере на меня было совершено самое настоящее нападение. Меня в Ульяновке неделю не было, и связи с домом тоже. Такие места, что лучше не связываться…
У меня голова шла кругом, но все-таки я сообразила, что если этот человек вернулся только вчера и берется это доказать, то быть причастным к убийствам не может. Тогда вставал вопрос: если не Елизар, то кто?
– Слушай, – озабоченно сказала Мариша, – наши дела совсем плохи. Мы думали, что найдем Елизара и все выяснится, а теперь еще больше путаницы. Получается, кто-то другой действовал под его именем. И явно не один человек в этом замешан. Трое парней на кладбище, пятеро в доме Иры, может быть, сама Ира и кто-то еще, кто отдавал команды и был мозгом всей операции.
– Только один человек, кроме тех, кто был со мной,
Мы с Маришей насторожились, прекрасно понимая, что через этого человека, о котором они толкуют, и можно выйти на поддельного Елизара.
– Мой крестник, – сказал Елизар, и мы огорченно выдохнули – попробуй разузнай что-нибудь у покойника.
– За девочек страшно, – признался Никитин.
Мы с Маришей умилились.
– Боюсь, пропадут, такие дурищи, – добавил Никитин, и наше восхищение им существенно уменьшилось.
Тут пришла жена старосты и со стонами стала собирать дрова прямо под окном. Стонала она так громко, что Никитин прикрыл створки. Пришлось нам помогать несчастной женщине наводить порядок в ее разоренном по нашей же милости хозяйстве. Хорошо хоть она не догадывалась, кто истинный виновник, и во всем винила Елизара и мужа, души не чаявшего в своей зверюге.
– Вот и допрыгался. Лежит теперь с радикулитом, рукой шевельнуть не может, – жаловалась она. – Просто беда. Жили бы себе тихо, много ли нам надо? А то связался с этим предводителем, от него сплошное беспокойство. Не успеет в гости приехать, сразу начинает что-то затевать.
– Но когда Елизара нету, ваш муж всегда при вас, – утешала ее Мариша не без некоторого коварства.
– Какое там! Раньше так и было, но всю прошлую неделю чуть свет со двора уезжал, а куда, мне и не говорил. Обещал горы золотые, а вместо этого разгром и разорение…
Про разорение это она, допустим, перегнула. До этого было еще далеко, но поездки ее мужа в утренние часы очень нас заинтересовали. Что это у него за дела появились? И ведь именно в то время, когда начались убийства. Может, Елизар поручил ему следить за делами, пока сам в отлучке? Но ведь мы своими ушами слышали, что Елизар говорил о том, что единственный человек, кому он доверился, был его крестник. А с другой стороны, зачем он крестнику проболтался? Крестник у него тот еще был. С наркоманами дружил, сам кололся. Разве можно такому человеку доверять? Не похоже, чтобы Елизар не знал о пороках Стася, но тем не менее поведал ему настолько важную вещь, о которой не решился сообщить самым доверенным людям. А как он, кстати, объяснил им то, что он из дома не показывается? И где Ирина бабушка, в конце концов?
Пока я все это обдумывала, прибираясь вместе с женой старосты, Мариша, узнав все ее интересующее, уже растворилась в пространстве. Уборка никогда не была стержнем ее жизни. Моей, впрочем, тоже, но я не умела так ловко, как она, исчезать, поэтому пришлось нести свой крест до конца. Наконец, покончив с наведением порядка, я бросилась искать Маришу и нашла ее в обществе Елизарова охранника.
– Так ты постоянно ездишь с ним повсюду? – самозабвенно щебетала Мариша. – И никогда его не оставляешь?
– Никогда, – подтвердил парень.
– И всю прошлую неделю охранял его?
– Да, – уже суше подтвердил парень.
– Вы часто бываете в отлучках?
Сразу после его повторного и еще более натянутого «да» Мариша потеряла к нему всякий интерес, слезла с его колен и направилась ко мне, выглядывающей из-за угла.
– Чего ты от него ушла? Он бы тебе все выложил, – укорила я.
– Да он сам ничего не знает, ведь его не было тут всю неделю. А я хочу знать, как общались с Елизаром люди, когда его тут не было. И потом, он так напрягся, когда я спросила, что он делал прошлую неделю, что мне еще неделю пришлось бы его раскручивать, чтобы признался. А у нас времени в обрез, вот-вот пристрелят, или по голове кокнут, или придушат. Или вообще все вместе…